почти каждый день находит демонов, которых нужно выдрать из этого мира, их удручающе много, что-то в этом неправильное, как и в том, что делать это приходится ему, Михаилу. Хотя если эти демоны Азазелю мешают, то мог бы справиться и сам.
Или он таким образом убеждает, что его, Азазеля, необходимо оставить здесь для благополучия этого мира? Вряд ли, это было бы слишком просто, Азазелю несвойственно, он предпочитает сложные решения, которых никто разгадать не в состоянии.
Он сказал медленно:
– Ты сказал, что моя миссия провалена, если не буду здесь спать с женщинами… О какой миссии ты говорил, если целью моей миссии было убрать тебя?
– Просто высокие слова, – пояснил Азазель. – Высокий штиль! Я люблю говорить красиво, не заметил? Это так расцвечивает нашу серую жизнь! А я в глубине души великий, а то и величайший художник, говорю без лишней скромности, потому что это истинная правда, ведомая пока только мне, уникальному и неповторимому. Ну, там, в очень даже глубине, потому что я еще и скульптор, и политик, и поэт…
Михаил посмотрел на него с недоверием:
– Просто слова?
– Ну да, – ответил Азазель безмятежно. – А как еще заставить тебя затащить в постель красотку с вот такими? Ты же самец, а если будешь подавлять свои скотские позывы… ладно-ладно, позывы твоего скотского тела… то не сможешь сосредоточиться на исполнении великого долга перед нашей священной родиной! А так затащил, освободился, снова чист и готов служить дальше, бдить, тащить и не пущать. Что и требовалось доказать.
Михаил кивнул, принимая объяснение, но все же некая заноза осталась, да и Азазель смотрит слишком честными глазами, слишком…
– Ты не можешь без хитростей?
– Не могу, – ответил Азазель честно. – Хитрости обостряют ум и заставляют всегда быть настороже. Мозг должен работать!.. И заботиться о тех, у кого мозг не больше, чем у кузнечика. Если хочешь, то нам предстоит веселая поездка. Ночная, что придает ей особый блеск!.. Ты же любишь ночной город?
Михаил сказал сердито:
– Я что, похож на демона? Это вы – создания ночи! Конечно, я ненавижу ночь, как и все, что с нею связано. Однако никакая ночь не остановит мой карающий меч, если нужно покарать преступника!
Азазель воскликнул в восторге:
– Прекрасно сказано! А с каким выражением… Эх, тебе бы стихи читать! Или речь толкать с трибуны. Так и сделаем, только не покараем, а спасем одного преступника. Его уже покарали, а мы возьмем и спасем.
Михаил посмотрел на него исподлобья:
– Твои шуточки тебе когда-то выйдут боком.
Азазель взглянул в сторону панорамного окна, сказал уже серьезнее:
– Темнеет. Пора выезжать. Раньше говорили, темная ночь нужна для занятий любовью и преступности, а сейчас, когда нравственность пала, как загнанная лошадь, ночь осталась востребованной только у преступников. Вот этим и займемся. Допивай кофе, пора собираться.
Михаил сказал с облегчением:
– Вот видишь, хорошо, что Синильду не пригласил!
– Да,