подвезти Вову, и ему пришлось идти пешком до ближайшей железнодорожной станции. Чем ближе он подходил к населенному пункту, тем чаще ему встречались следы человека. Самые безобразные отметины оставляли геологи. Они, привыкшие жить на широкую ногу, не утруждали себя демонтажем своих временных становищ, лагерей и полевых баз. Вова миновал свалки из труб буров, покореженных вышек и куч каменного угля, которым когда-то обогревались теплолюбивые разведчики земных недр. В нескольких местах виднелись «бочки» – огромные цилиндрические дома, спроектированные специально для тундры. В каждом таком высоко поднятом над землей железном «пенале» было три отсека: тамбур с туалетом, кухня и комната на четырех человек. Была там и печь, топящаяся соляром, – то есть все условия для автономного существования. Но тундровые бродяги по своему скудоумию поджигали эти оставленные геологами бесплатные гостинцы. Обгоревшие, покрытые ржавчиной цилиндры становились годными только для гнездования чечеток и каменок, да еще для ориентирования на ровной местности.
У самого горизонта маячили какие-то темные прямоугольники, а между ними что-то блестело. Путь Вовы проходил мимо, но он знал, что там находятся многометровые, сваренные из толстых железных листов кубы, и старый самолет. Вове было также известно, что если подойти поближе, то и в стальных листах можно увидеть дыры различных размеров и очертаний; а фюзеляж самолета, кроме всего прочего, развален надвое. Всё это были следы регулярных визитов на свой полигон штурмовой авиации.
На милитаризацию тундры указывали и другие объекты. Вова, миновав два пригорка, вышел к военно-морской базе, состоявшей из нескольких домов. База располагалась в сотнях километров от ближайшего моря, в семи – от ближайшей реки. Это была станция слежения за тем, куда упадет учебная ракета, пускаемая с далекой подводной лодки.
Экономные моряки пытались вести в тундре натуральное хозяйство. Об этом можно было судить по двум матросам, пасшим трех свиней прямо у ворот объекта. О том, что это были матросы, орнитолог сразу догадался по зебровой раскраске их маек. Кроме того, на свинопасах были черные (наверное, тоже форменные) трусы до колен.
Пять членов военно-морской базы посмотрели на промаршировавшего в красных трусах Вову и продолжили прерванное занятие: трое, хрюкнув, копаться в помойке, а двое гонять дымом папирос комаров и обсуждать последний поход в ближайший поселок.
Из-под ног путешественника слетел охраняющий гнездо куличок галстучник. Птица бежала впереди Вовы, иногда останавливаясь и поднимая крыло, как будто указывая орнитологу правильный путь.
Дорога стала взбираться вверх, и зоолог увидел городок. Расстояние пока затушевывало ужасную нищету всякого советского тундряного поселения, и даже кирпично-красные терриконы и вовсю дымящая труба казались украшением этого богом забытого шахтерского поселения.
Вове предстояло пересечь еще одну реку. Моста через нее не было, но ее перегораживала плотина.