Тогда-то и обрел дурную славу мрачный и глубокий лог под названием «Команур», ведущий от Сибирского тракта к реке. Говорят, удобнее этого места для грабежа и разбоя невозможно было придумать. В любое время суток отсюда можно было легко и незаметно пробраться по логу до берега Вятки, потом переправиться через полноводную реку и попасть в бескрайний матерый лес, где каждая раскидистая елка, каждый куст можжевельника – уже надежное укрытие.
Первые годы многие жители Осиновки промышляли на большой дороге по ночам: губили безвинные души. Но потом остепенились, поняли, что когда-нибудь за лихие дела перед Богом придется ответ держать. И беглых каторжников привечать перестали, особенно после того, как помор Башков, сбежавший из-под стражи в Малмыже, взял себе фамилию Бушуев, женился на местной красавице Аграфене Малининой и стал лес рубить вдоль берега Вятки, чтобы сплавлять его по реке в далекие южные губернии. Не понравилось осиновцам, что помор так быстро разбогател. Выстроил для себя и своих детей два огромных кирпичных дома в центре села и стал верховодить местными староверами, которые во множестве осели здесь после Соловецкого сидения…
Когда Игнату Кирееву уже перевалило за шестьдесят, а Егору Лукьянову едва исполнилось тридцать, оборотистые лесопромышленники Бушуевы владели уже миллионным состоянием и мечтали купить в Англии свой пароход, чтобы заняться перевозкой леса и соли. К тому времени на Вятке появились уже пароходы Булычева и Небогатикова, и местные купцы сумели оценить их по достоинству, снаряжая за товарами то в Казань, то в Астрахань, то в Нижний Новгород.
На этих пароходах дети лесопромышленников Бушуевых вскоре отправились на учебу в Москву и Петербург. Позднее некоторые из них уехали получать образование за границу, а потом стали возвращаться оттуда целыми семьями с женами и детьми. Их образованные жены предпочитали сейчас проводить долгую русскую зиму в Петербурге, и приезжали в Осиновку только летней порой, чтобы отдохнуть на какой-нибудь лесной даче, срубленной местными умельцами из отборных корабельных сосен. Обрусевшая француженка Леония, которая стала женой одного из сыновей в большом семействе Бушуевых, тоже отдыхала в Осиновке каждое лето. Леония полюбила скупую северную природу и бескрайние вятские леса. Она с удовольствием проводила на конном заводе господ Бушуевых всё недолгое северное лето. Многие местные жители видели её, то скачущей на коне вдоль дубовой гривы в ладном костюме амазонки, то на просторной конюшне, выстроенной в виде шатра с железным флюгером на крыше. Иногда в это время рядом с Леонией был её муж – человек излишне упитанный и неуклюжий, иногда старший конюх Бушуевых Павел Киреев. Павлу тогда только-только исполнилось двадцать пять, а Леонии уже перевалило за тридцать, но была она так удивительно свежа, стройна и подтянута, что выглядела много моложе своих лет. Естественно, никакого романа у красавицы барыни с деревенским