Избранное. Виктор Голявкин

срочно, – сказал он, – таков приказ.

      – Сейчас и начну.

      – А потом доложи.

      Я покрасил, ему доложил. Он проверил, похвалил и говорит:

      – Есть еще один чердак, в другом доме, как ты на это смотришь?

      – Нормально, – говорю, – а краска есть?

      – Два ведра достал, – говорит, – не согласишься ли покрасить?

      Я согласился.

      – Потом доложишь, – говорит.

      Покрасил я второй чердак и ему докладываю.

      – Ты меня извини, – говорит, – но есть еще чердак. Два ведра еще есть. Нет рабочих. Как смотришь?

      – Мне интересно, почему вы меня все время посылаете, а не других ребят?

      – Нас-то двое, – говорит.

      – Кого нас?

      – Ты да я.

      – Ребят-то полно во дворе.

      – Попробуй собери их.

      – Собирать-то их нечего, раз они сами во дворе собираются.

      – Да ну их, одни малыши.

      – Да ну их, – согласился я, – ведь это мое поручение.

      – Неужели так красить понравилось?

      – Кому это может понравиться, сами посудите. Но если я выполняю поручение, должен же я его до конца выполнить.

      – Один чердак остался в моем хозяйстве, – сказал управдом, – на завтра отнесем.

      – А вдруг ночью налет? Останется этот чердак непокрашенным.

      Я вышагивал с кистью к своему последнему чердаку и наткнулся на братьев Измайловых.

      – Даю вам поручение, – решил я сплавить им чердак, а самый старший, Рамис, сказал:

      – Какое еще поручение?

      – Вы даже не знаете, какое поручение, – сказал я.

      – А мы и знать не хотим, – сказал Рамис.

      – Ну и оставайтесь.

      – А ты куда? – спросили Измайловы.

      – А я поручение выполняю.

      – И я хочу поручение, – сказал младший, Рафис.