пристроился еще один всадник, остальные восемь плавно образовали колонну по два, следовали сзади. Такие же небольшие отряды двигались за всеми большаками. Недалеко рысил Трегуз, помахивая своим Дубасом[37]. Справа ехал незнакомый сын грома, он достал из ножен длинный прямой меч и положил его поперек седла. Команды и разговоры смолкли, и в предрассветных сумерках слышен был только топот копыт. Так мы двигались некоторое время, вглядываясь в туманную степь. Как вдруг к ставшему уже привычным мерному перестуку копыт добавился едва слышный шепот: «Слышь? Ссышь?»
Захар скомандовал:
– Щиты!!!
Среди конных рядов слово отозвалось эхом подхваченного приказа:
– Щит, щит, щит…
О мой панцирь разлетелась стрела, наконечник печально звякнул о броню Ассама и скатился на землю.
И прошипел залп лучников: «Зас-с-сышь!!!» Стрелы посыпались смертоносным дождем, застучали по плечам, по шлему, по доспехам коня.
Передние ряды во главе с Петром с гиканьем и посвистом бросились вперед. За нашими спинами показало свой край солнце, и я увидел темную лавину врагов, ринувшуюся навстречу нашим. Кубаев было гораздо больше, чем русских. Возглавляли их атаку шесть вождей в круглых черных полушлемах, с конскими хвостами на макушках, на огромных мохнатых лошадях. Их мощные руки сжимали кривые мечи и небольшие щиты в форме ромба.
Петр бросил коня в галоп и сделал резкий зигзаг, объехал поднявшего меч Тегирима и врезался в гущу вражеской конницы. Низко нагнувшись и опустив косцы, Тегирим с удивлением смотрел на кровавый пенек, который торчал вместо его левой руки. Сама конечность валялась поодаль, все еще сжимая щит.
Кубайские всадники оглушительно визжали, бросаясь на русских. Но наши передние ряды боя не приняли и стали разъезжаться влево и вправо, осыпая врага градом копий, сулиц и стрел.
Там, где мчался Петр, ковыль становился красным. Кубаи разлетались в разные стороны, целиком и частями. Руки, ноги, головы подлетали над неприятельской лавиной, словно повинуясь умелым рукам циркового жонглера. Я видел, как правый косец вонзился в пах визжащего кубая, отделив ногу и часть туловища. Я не к месту подумал, вот оно как, «серпом по яйцам».
Но тут мне стало не до наблюдений: шестеро вождей ринулись вперед. Даже Тегирим, несмотря на страшное увечье, поднял свой меч и, заливая кровью из культи своего коня, понесся прямо на Трегуза. Княжий гридень увернулся. Охранявший его десяток брызнул врассыпную. Трегуз небрежно отмахнулся назад и размозжил кубаю затылок Дубасом. Смятый шлем отлетел в сторону, а огромное тело Тегирима с грохотом рухнуло на землю.
– Не спи, Тримайло! – заорал Захар.
На меня рысью ехал Таргол, направляя острие меча прямо в лицо. Ассам резко принял в сторону, избегая удара, и тут же снова прянул в сторону жеребца Таргола, позволив мне по достоинству оценить мое снаряжение и полученные от Петра уроки. Закрепленные ноги не позволили мне упасть, а правый серп скрежетнул по броне на