произносит Смагин. – Поведайте, над чем работает нижняя палата.
Ляпунов собрался уж было открыть рот, когда Смагину пришло на ум пошутить:
– Все спросить забываю, вы уже обсудили закон об одностороннем движении пешеходов?
Тревожный, непонимающий взгляд упирается в Президента.
– Ну как же… Чтобы жители крупных городов двигались по улицам только в одном направлении. По примеру автомобильного движения в центре Москвы.
– Понимаю… понимаю… – бормочет спикер, записывая что-то в блокнот.
– Слушайте, – становится серьезным Смагин, – ну почему бы вам не разработать какой-нибудь действительно полезный закон. Вот вы с налогами все мудрите.
Смагин вошел в раж и решил изложить давнюю свою идею:
– Вы отмените из них самые бестолковые и введите налог на армию. Понимаете? Чтобы в кратчайшие сроки сформировать контрактные Вооруженные Силы. Уверяю, этот налог граждане будут платить с удовольствием!
– Понимаю, понимаю, – бормочет спикер.
Под это бормотание Смагин просыпается.
Да… Хороший был сон!
X
– Артурыч! – Смагин постучал в дверь. – Можно?
– Входи, входи, Алексей.
Нигелла сидел на диване, в очках и читал брошюру. Смагин остолбенел, увидев ее название: "Речь Генерального секретаря ЦК КПСС т. Л. И. Брежнева на XVIII съезде ВЛКСМ".
– Артурыч, ты что? Заболел?
– Нет, – спокойно ответил Нигелла. – Просто ностальгирую.
Смагин в замешательстве протянул:
– А… Ну да…
– Проходи. Вон стул.
Смагин сел и спросил прямо, без уловок:
– Ты знаешь, как Леру найти?
Артурыч не удивился.
– Знаю. Она работает в Сретенском переулке, в здании Интуриста. Фамилия у нее замечательная – Улыбина, легко найдешь.
Нигелла замолчал, уставясь в окно, за которым шел редкий крупный снег.
– Спасибо. Ты больше ничего не добавишь?
– Нет.
Он открыл брошюру и продолжил чтение.
Смагин тихо вышел.
Уже отсинели ранние декабрьские сумерки, но фонари еще почему-то не зажглись, и в переулке светло было лишь напротив огромных окон первого этажа Интуриста.
Смагин увидел ее сразу же – в крайнем из них. Она сидела одна в просторной комнате. Отвернувшись от монитора компьютера, Лера задумчиво смотрела на улицу и совсем не обращала внимания на прохожих, которые взглядами то и дело останавливались на печальной женщине в окне. Что-то щемящее было в этой ее отрешенности от людей…
Смагин подошел вплотную к стеклу, приложил ладонь. Лера насторожилась, сдвинула брови и вдруг – словно от нечаянной радости, вспыхнула улыбкой. Хотела встать, но осеклась, передумала… Лера сидела со светлым, неостывшим от улыбки лицом и нежными глазами смотрела на Смагина. Ему показалось, что прошло немало времени, прежде чем она резко поднялась и торопливо вышла.
Из подъезда она выбежала в расстегнутом пальто, с непокрытой головой и в шаге от Смагина замерла