позвала Милу проводить её к доктору на назначенную консультацию. Незаметно опускается вечер, но уличные фонари ещё не горят, может потому, всё окружающее, кажется фантастическим. Они идут по пустынной улице. Снег висит в воздухе, словно ёлочное украшение, неподвижно на невидимых нитях, мягко стелется под ногами. Мила постоянно отвлекается от этой красоты. Ей кажется, что редкие прохожие слишком пристально смотрят на маму, и она пытается идти на некотором расстоянии от неё. Миле неловко, что мама опирается на палочку…
Но в какой-то момент Мила вдруг почувствовала себя предательницей… Она поспешно приблизилась к маме и взяла её за свободную руку. Приникнув к маме, тут же почувствовала радостное облегчение и родное тепло.
– Ничего, ничего, доченька, всё будет хорошо, – услышала Мила. Мама смотрела на неё всё понимающими глазами, полными любви и еле скрываемого страдания.
Никогда Мила не забывала о своём минутном предательстве, хоть и минуло с той поры уж более десяти лет…
Заметила ли его мама, так и осталось их тайной.
Воскресенье
Ты хочешь знать, как быть, если ты сделал что-то не так? Отвечаю, детка: никогда не проси прощения. Ничего не говори. Посылай цветы. Без писем. Только цветы. Они покрывают всё. Даже могилы.
Сегодня воскресенье и не затевать бы мне эту уборку. Почитать, послушать музыку, пойти погулять неспешно, сентябрьский тёплый денёк располагает. Но, привычно столкнувшись с проблемой, требующей осмысления, принимаюсь за какое-нибудь монотонное дело. А всё эти пресловутые две розы…
Когда в первую годовщину смерти мужа увидела их у его памятника, была удивлена, но скорее приятно. Казалось, чем больше внимания будут уделять памяти о нём, тем лучше. Пришедшие вместе со мной родственники тоже удивились, обсуждать, однако, ничего не стали.
Но розы появляются теперь в этот день снова и снова. Причём, приносит их кто-то всегда раньше, чем я. Это уже не вызывает приятных чувств, а наводит на размышления. Странно помалкивала и Федина сестра вчера, увидев цветы на надгробии. Пока я зажигала в лампадке свечу и ставила в вазу георгины она, обычно шумная, не проронила ни слова. Да и вообще, наши отношения с золовкой, после смерти мужа, дали трещину. А раньше, казалось, были подругами…
– Кто же, Федечка, почитая тебя, так старается досадить мне?
Протираю книги. Уже добрую половину их отнесла в ближайшую библиотеку. Но книг ещё очень много. Они стоят тесно, в два ряда. Редко теперь обращаюсь к ним. Как-то всё больше в интернет. А раньше казалось необходимым каждую понравившуюся держать в своих руках. Листать, перечитывать, с нетерпением вдыхать запах новых в предвкушении удовольствия от общения.
Вот красивый бордовый томик с золотым тиснением «Мудрые мысли». Как раз их мне сейчас и не хватает. Давняя, ещё со школьной скамьи, игра открыть на первой попавшейся странице и прочитать спонтанное предсказание. Открываю и попадаю на притчу «Браки совершаются на небесах», о Дедушке знаменитого Мендельсона, непривлекательном Мозесе