была поражена в самое сердце.
– Что вы имеете в виду, дядя Эдвард?
– Я получил этот дом так дешево, что, в сущности, это был почти дружеский подарок. Ты каждый день катаешься на его лошадях, а в его поместье нас принимают так, словно мы – члены его семьи.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Ты можешь приходить в Холл, когда тебе вздумается, и слуги его светлости выполняют твои распоряжения так, – подчеркнул он, – как если бы ты была его дочерью.
– Я не верю, что он мог сказать такое! – воскликнула Делла.
– На самом деле он сказал не только это, но и много больше. Он совершенно ясно дал понять, что если ты и я не поможем ему в этот самый важный момент его жизни, то он более не желает видеть нас обоих!
Делла обессиленно опустилась в ближайшее кресло.
Девушка думала о том, что, скажи ей об этом кто-нибудь другой, а не ее дядя, она бы ему не поверила. Но он был джентльменом, который всегда говорил только правду, чем и заслужил подобное к себе уважение.
Делла слишком хорошо понимала, что будет, если они лишатся всех тех удобств, что предоставляло им поместье Марчвуд.
Дело было ведь не только в том, что она невозбранно ездила верхом на лошадях герцога по его же полям и лесам, но и в том, что домашняя ферма его светлости регулярно снабжала их маслом, молоком, сливками, яйцами, цыплятами и утками.
Стоило им только пожелать, как на обед у них появлялось мясо молодого барашка или ветчина домашнего приготовления.
Сейчас, когда задумалась об этом, она поняла, что Вуд-холл неизменно делал им сотни мелких одолжений, которые дядя принимал с благодарностью.
Но при этом они относились к этому так, словно имели на них полное право.
Делла всегда знала, что герцог, сталкиваясь с оппозицией в лице кого-либо из своих слуг или работников, способен показать себя жестким и решительным господином, но при этом он всегда любил ее дядю и ее саму, и она еще никогда не сталкивалась с этой стороной его натуры.
Но теперь он вознамерился во что бы то ни стало добиться своего, и она могла понять, почему он хочет, чтобы она вышла замуж за его блудного сына.
Он ведь прекрасно знал и, как только что справедливо заметил дядя, любил ее.
Понимала она и то, что любая женщина, на которой женится Джейсон, должна быть достаточно непреклонной и самостоятельной, чтобы заставить его сдержать данное им слово раскаяния.
И кого еще, кто обладал бы подобными достоинствами, мог бы отыскать герцог в сжатые сроки?
«Я ни за что не соглашусь на это», – сказала себе Делла, сознавая при этом, что дядя откровенно страшится будущего.
После своей отставки он не нажил состояния, но, как говорят в таких случаях, ни в чем не нуждался. Ему не было нужды тратить большие деньги на жилье и пропитание, да он и не стремился к тому роскошному образу жизни, который ему наверняка пришлось бы вести в Лондоне.
В сущности, он был счастлив здесь, в деревне, – очень счастлив.
Но это его счастье во многом зависело от герцога.
«Что мне делать?