Василий Данилович Баранов

Скиталец. Флибустьерское синее море


Скачать книгу

волной смыло. – Ехидно заметил Данька.

      – Нет, ты же видишь, я здесь. – Оправдывался Юн.

      – Ладно. А когда мы с тобой, я еще был юнгой, мы стояли на палубе, а ребята пошли на абордаж. Помнишь? – Сам Данька помнил, как прирос ногами к палубе. И те ужасные картины.

      – Помню, – признался Юн.

      – Тогда мы с тобой впервые увидели, как льется кровь. Как убивают. Крики. Ты же испугался. Испугался, Юн? Это я из-за тебя стоял там в ступоре. Двинуться не мог.

      – А я тут причем? Это ты сам застрял.

      – Ага. А потом меня капитан тряс рукой, а рука в крови.

      – Нет худа, без добра. – Говорил парень. – Когда ты увидел эти пятна крови на своей рубашке, здесь в этой комнате, когда ты вернулся оттуда, ты понял, что это не сон. А то еще бы долго думал, что все тебе приснилось.

      – Думал бы. Я из-за тебя, Юн, ободрал ладони, когда спускался по канату с мачты. Потом из-за тебя, труса, прятал ладони от матери, что б она не увидела, что я их ободрал.

      – Ты всегда во всем меня винишь. Если маленький, то и виноват. Так? – Голос Юна задрожал, он по-настоящему обиделся.

      – Да, ладно. – Даньке отчего-то стало опять жалко этого пацана. – Не сердись.

      – Зато в первом бою, – оживился Юн, – как я тебе помог.

      – Это когда? Когда я убил испанца? – Данька хлопнул себя по колену рукой.

      – Да. Это я тебе помог. Это же я тренировался с капитаном Свеном.

      – Кто тренировался?! – Возмутился Даня. – Это меня капитан обещал сделать настоящим матросом. Это я учился сражаться, стрелять. А ты где-то отсиживался.

      – Я не отсиживался. Я еще раньше учился фехтовать. Вспомни, я дрался с Извечным Злом.

      – Это, с которым? – Спросил Даня. Увидел на столе книжонку в тонком переплете, которую он когда-то любил читать. Книга о скромном герое. Взял ее двумя пальцами.

      – Вот с этим злом ты сражался?

      – Да. Ты припомни, Даня, вот я со шпагой на кухне, а Зло бросилось на меня…

      – Опомнись. Опомнись, Юн. Какая шпага? Ты схватил тогда кухонный нож, зажал его в своей ручонке, встал, стоял, как раскоряка и воображал, что дерешься с извечным Злом.

      – Я с ним дрался! – Заявил Юн.

      – И ты думаешь, это мне помогло?

      – Конечно, – сообщило детство, – а потом мы бросились дальше в бой.

      – Вот, вот. Именно бросились, очертя голову. И все из-за тебя. – Сказал Данька. – Если бы не ты. Ты тогда испугался. Испугался, что парни будут говорить, ты трус. Поэтому ты бросился ни о чем не думая.

      – За то, я прикрыл тогда капитана.

      – Ты? Ты прикрыл капитана? Когда испанец хотел ударить Свена в спину? Это я, я прикрыл своей грудью капитана. Ты бы ведь струсил.

      – Не правда! Не струсил бы. – Юн вскочил на ноги. Минута, и броситься с кулаками.

      – Ладно. Не струсил, может быть. – Решил не добивать свое детство Данька. Пусть успокоится.

      – А здорово мы тогда маму испугали. – Вновь оживился Юн. Когда забинтованные обрывками рубахи появились здесь. С кровавым пятном.

      – Юн, не стыдно? Мать испугали? Нашел чему