барда, казалось, стало совершенно невесомым. Он мягко оттолкнулся от земли и взмыл вверх, широко раскинув руки.
И в этот момент их накрыло лавиной. Миртан метнулся к девушке, закрыв ее собой от приближающегося снега. Он даже зажмурился, предчувствуя оглушительный удар. Но его не последовало! Открыв глаза, он обнаружил, что они находятся в круглой выемке, со всех сторон окруженные плотным грязным снегом. Похоже, эфириал, растворившись в ветре, создал что-то вроде воздушной воронки, не позволившей лавине раздавить их.
В их импровизированной пещерке было совершенно темно. Йена мелко дрожала в его руках, но видеть ее лица он не мог.
– Ты в порядке? – наконец решился заговорить он.
– А, разве, похоже, что я в порядке? – всхлипнула девушка где-то рядом с его ухом. Похоже, эфириал не шутил. Теперь Йена снова могла говорить! Вот только звук ее голоса изменился. Он стал нежнее и звонче по сравнению с тем, что был раньше.
Она снова всхлипнула, только на этот раз еще ближе. От неожиданности он дернулся, стараясь отстраниться, и тут же стукнулся головой о плотный снег на «потолке». Но лучше уж так, чем нечаянно прикоснуться к ней в темноте, и тем самым завершить то, от чего ее только что спас друг.
– Чего ты все время от меня шарахаешься? Я тебе настолько противна? – все еще шмыгая носом, спросила она.
Ну что же! Рано или поздно он должен был ей рассказать. Пусть лучше узнает это сейчас, чтобы успеть привыкнуть и держаться от него на расстоянии, ради собственной же безопасности.
– Мне нельзя к тебе прикасаться. – сдавленно проговорил он, – Точнее можно, но только через одежду, избегая контакта с кожей.
– Почему? – голос Йены в темноте прозвучал настороженно.
– На тебе метка смерти. Причем, настолько давняя, что ты, похоже, не единожды чудом избегала смерти. Хозяин смерти хочет твою жизнь и, прикоснувшись к тебе, даже нечаянно, я дам ему желаемое без какой-либо возможности выкупить тебя снова.
– Снова?
– Да. Как тогда, когда я вытащил тебя из ванны. Пришлось много месяцев отрабатывать твое спасение.
– Отрабатывать. – медленно, будто пробуя слово на вкус проговорила девушка. – То есть убивать? И сколько стоила моя жизнь? Скольких ни в чем неповинных людей ты убил?
Теперь в ее голосе звенело отчаяние.
– Ни одного. Каждый из обреченных называется таковым неспроста. Все они тоже носят метку, для каждого пришел его час. Убийство просто дело техники. Я оружие в руках смерти и не решаю судеб. – холодно прокомментировал он.
– Ты решил мою, когда спас меня, разве нет?
Вопрос поставил его в тупик.
– Д-да, похоже, что решил. – наконец неуверенно ответил он, – Но лишь потому что твоя жизнь касалась лично меня.
– А другие, те, кого ты убил. Их жизни тоже кого-то касались… лично. Лучше бы это я умерла тогда! Или сейчас. Зачем вообще ты меня спас? – в истерике воскликнула она и по ее тяжелому