ждать так долго! – вскричала Мелисса. – Что мешает тебе рассказать сейчас? Я хочу знать правду!
– Правда – та вещь, говорить которую часто бывает очень опасно, – отрезал дядя. – Я повторяю ещё раз: тебе рано знать всё об этом тёмном деле. Иди спать.
– Я не собираюсь слушать тебя, когда ты всегда лжёшь мне и скрываешь что-то от меня! – агрессивно выкрикнула Мелисса, спрыгивая с кресла. – И ты ещё говоришь, что ты заботишься обо мне! Неужели обман – это и есть забота?
– В твоём случае – да, – непреклонно ответил Эстелл.
– И что это значит? Объясни мне!
– Это значит ровно то, что ты поняла, – спокойно произнёс дядя. – Достаточно с меня твоих расспросов, Мелисса. Будь я на твоём месте, я бы серьёзно задумался о карьере дознавателя: у тебя неплохо получилось бы вести допросы.
– Я знала, что ты никогда не общаешься со мной серьёзно, – обиженно засопела Мелисса, медленно поднимаясь по ступенькам в свою комнату.
* * *
Полная луна серебрила подоконник. Тени вытягивались по комнате, и в тишине громко били напольные часы. Свернувшись клубочком в кровати, Мелисса чутко прислушивалась к их ударам. Скоро пробьёт полночь. Она не знала, что особенного может быть в полночи, но почему-то эта цифра – 12 – всегда завораживала её воображение. Давным-давно, когда она была совсем маленькой, ей казалось, что в это время все игрушки оживают и отправляются по своим делам. Чтобы подкараулить их, она долго не ложилась спать, упрямо глядя на застывшие у кровати фигуры. Когда же сон смаривал её, она начинала бегать по комнате, протирая глаза и незаметно для себя сметая игрушки. Но из её попыток простоять на карауле всю ночь ничего не получалось. Проснувшись утром, она с огорчением замечала, что игрушки сдвинуты со своих привычных мест, точно они действительно ходили куда-то вчера. «Ну вот, опять я их пропустила», – думала Мелисса тогда.
Став старше, она забыла о своей детской вере. У неё появился иной повод ждать полуночи: ведь именно в это время, согласно легендам и фильмам ужасов, в доме появлялись призраки. Призраки были вовсе не такими страшными, как их описывали. Мелисса никак не могла представить себе Джинни в облике коварной злодейки. Призраки научили её большему, чем могли научить все живые вместе взятые. Никто из живых не сказал бы ей: «Верь», когда она сомневалась, никто из живых не смог и не захотел бы ободрить её. Ведь никто не понимал её.
Бом, бом, бом!!! Часы гулко отзвонили полночь и замерли. Замерла и Мелисса. Она знала, что по этому лунному лучу к ней сейчас спустится её подруга, как всегда бывало раньше. Напрягая зрения, она всмотрелась в синеву ночного неба. И – да, она видела, как Джинни торопливо шагает среди звёзд. Её прозрачная фигура казалась такой большой, что, наверное, она не пролезла бы сквозь окно. Но неведомым образом облачко серебристого газа сжалось – и проскользнуло в комнату. Джинни устроилась на подоконнике, болтая ногами и печально глядя на Мелиссу большими ясными глазами. От этого взгляда Мелиссе