пока мне не исполнилось восемнадцать! Представляешь, каково это было?
– Но тебе не лгали, – возразила Мелисса. – У тебя были друзья, которые могли поддержать тебя и помочь.
– Чем же тебя не устраиваю я? – притворно обиделась призрачная девушка.
– Ты просто замечательная, – смутившись, торопливо заговорила Мелисса, – но тебе уже двадцать, а мне – всего лишь четырнадцать. Ты слишком взрослая для того, чтобы понять меня правильно, хотя ты и пытаешься сделать это.
– Мелисса, – устало вздохнула Джинни, – возраст, бесспорно, играет в отношениях между людьми немалую роль, но в нашем случае это правило не действует. Знай, что мне всегда будет двадцать, хотя сейчас уже должно стукнуть тридцать четыре. Когда я была твоей ровесницей, я не представляла себя такой взрослой. Оказалось, что мне и не суждено было стать… – смахнув навернувшиеся на глаза слёзы, она вдруг съёжилась и умолкла.
Мелисса ощущала себя циничным бессердечным созданием из-за того, что вообще подняла эту тему. Она хотела исправить положение, но изо рта совершенно неожиданно вырвался глупый бестактный вопрос:
– А ты жалеешь о своей смерти?
Джинни встрепенулась. Её глаза удивлённо раскрылись:
– Что?
– Ты жалеешь о том, что ты умерла? – нетерпеливо спросила Мелисса. – Жизнь там… наверху, она лучше, чем здесь?
– Я не знаю, – честно призналась Джинни. – Пока мне не дозволено войти туда, ведь я не умерла, как все другие. Моя душа слишком привязана к этому миру, чтобы расстаться с ним. Я родилась и выросла в этом городе; и, пока живы те люди, которых я знала и любила, мне будет очень тяжело оставить их. Я обещала твоей матери, что я буду всегда охранять тебя.
– Но мама сама приходит ко мне, – наивно возразила Мелисса. – Она и папа были здесь несколько дней назад. Ты не знала об этом?
– К сожалению, нет, – Джинни печально покачала головой. – Не думай, что быть призраком – это очень хорошо. На самом деле это – нестерпимая мука, которой я не пожелала бы даже самому плохому человеку на эсвете. Понимаешь, я вижу, как взрослеют люди, которые были мне дороги, но я не меняюсь… это значит, что я оторвана от них. Я вижу их каждый день, когда пролетаю в небе над Литтл-Мэем, но я не могу сказать им «привет». Это тяжело, Мелисса, это действительно тяжело.
– Тогда иди туда! – воскликнула Мелисса. – Иди туда, наверх, где тебе место!
– Разве ты не будешь скучать по мне? – лукаво усмехнулась Джинни.
– Да, – призналась девочка, погрустнев. – Но я хочу, чтобы тебе было лучше. Разве так не должны поступать настоящие друзья? Я думаю, мне нужно хоть раз не быть эгоисткой и прислушаться к твоим словам и желаниям. Ведь я – эгоистка, Джинни! Столько времени я держала тебя около себя лишь потому, что у меня не было никаких друзей, кроме тебя! Но я вижу, что тебе тяжело с нами! Иди туда! Не бойся, я уже взрослая… Я сама позабочусь о себе и никогда не забуду тебя.
На печальное