Во время атаки он, видимо, выпрыгнул и побежал для чего-то к первой повозке. Его застрелили в спину, а голову искрошили дубинками. Рядом валялся топор, взятый из фургона и покрытый кровью. Тело старика было утыкано стрелами. Бак спокойно спешился, нагнулся над землёй и внимательно осмотрел следы вокруг тела.
– Вы пока позовите остальных, – вспомнил он про оторопевшего Брэккета.
Он выдернул из трупа несколько стрел и изучил их. От наконечника к оперению тянулись по три волнистые линии. Бак бросил стрелы и направился к фургону. Вокруг валялись обрывки картонных коробок, куски искромсанной упряжи и белела на солнце рассыпанная мука. Возле колеса лежало тело юноши-калеки, который так яростно ругал Бака за чрезмерную осторожность. Окровавленная правая рука его крепко стиснула барабанный пистолет, но все патроны оказались на месте. Он не успел выстрелить. Индейцы напрасно ковыряли и резали его руку, пытаясь достать оружие. Спазм смерти оказалась сильнее их ножей. Парень был оскальпирован.
Бак обернулся на звук громыхающих повозок. Над хребтом появились качающиеся брезентовые покрытия.
– Много вам придётся пережить на этом свидании со смертью…
Около фургона он увидел возницу. Остаток волос на плешивой голове был сорван, уши отрезаны, в теле торчала добрая дюжина стрел. Рядом с ним растянулся бритоголовый ирландец. Его застрелили в лоб, сняли добротную куртку и рассекли сухожилия на обеих руках. Ружья нигде не было, но вокруг валялись гильзы, много гильз. Ирландец успел повоевать.
2
Оставшийся путь покрыли за четыре дня. Мормоны были укутаны в траурное молчание, которое давило на Бака больше бесконечных разговоров о священной книге мормонов. В их молчании жил чудовищный испуг. Они дышали страхом друг на друга, дышали на Бака. Он ощущал их состояние всем телом. Они оказались в положении косули в окружении охотников.
Сам Бак испытал подобный страх впервые, когда увидел, как индейцы принялись убивать его родителей в точно такой же жаркий и пыльный день. Это случилось десять лет назад. В тот день Бак должен был отметить своё пятнадцатилетие. Индейцы появились внезапно и, пуская стрелы и издавая пронзительные вопли, стремительно окружили караван переселенцев. В памяти мальчика надолго отпечатались окровавленные тела отца и матери с расколотыми черепами.
Высокий дикарь со страшным лицом, рассечённым двумя глубокими шрамами, забрал Бака с собой. Его звали Прыткий Койот. В течение тех нескольких дней, которые белый мальчик провёл в его хижине, дикарь почти не замечал своего пленника. Когда ужасный индеец садился есть, его жена ставила деревянную миску с едой и перед Баком. Вскоре Прыткий Койот отдал Бака другому индейцу. Бак не понимал речи дикарей и не мог спросить, почему его передавали из рук в руки, но был рад очутиться подальше от человека, который хладнокровно и жестоко убил родителей на его глазах. Когда же он познал язык людей, среди которых очутился, он уже