не получается, то остаётся плыть по течению. В таких случаях течение всегда приносит нас в родительский дом.
– Кристофер Андерсен? – раздаётся чей-то голос недалеко от меня.
Я не поднимаю глаза, но слышу, как человек, произнёсший моё имя, идёт в мою сторону. Мне плевать, кто это. Здесь я больше никого не знаю и знать не хочу.
– Отвали, – отвечаю я.
Человек подходит ко мне и протягивает мне бутылку минералки. Как раз ту самую, которую зажал автомат. Я поднимаю глаза вверх и сквозь слепящие солнечные лучи вижу смуглого человека в белоснежной рубашке. Я беру бутылку у него из рук, но ничего не отвечаю. Откручиваю крышку, и бутылка с шипением брызгает во все стороны, обдав меня булькающими брызгами. Я прислоняюсь губами к горлышку и, опрокинув голову, пью воду, при этом сжимаю бутылку рукой, чтобы быстрее осушить её. Одним прищуренным глазом я смотрю на него. Этот мужик не уходит. Стоит рядом и просто смотрит на меня. Я отрываюсь от бутылки, с облегчением выдыхая.
– Надоело проигрывать? – спрашивает человек.
– Пошёл ты.
– Когда-то ты был лучшим.
– Повторяюсь – отвали.
– Я пришёл, чтобы…
– Мне плевать, зачем ты пришёл, убирайся! – Я начинаю грубить и снова налегаю на бутылку. Мужик в белой рубашке и брюках не уходит. Ему явно что-то нужно от меня. Но мне плевать. Он выдерживает паузу, затем делает еле слышный вдох.
– Послезавтра Колина освободят.
Я поднимаю на него взгляд. Человек с чёрной щетиной, со смуглым лицом, чуть старше меня. Я никогда не видел его раньше. Хотя нет, стоп, я видел его несколько минут назад, в толпе, на самом старте.
– Что?.. Кто ты такой?
– Меня зовут Адиль Миннияр, я глава корпорации ЮниКорп.
– Повтори… что ты сказал про моего брата? – Я ставлю бутылку на землю и медленно встаю с колеса, пристально всматриваясь ему в глаза.
– Послезавтра твой брат будет на свободе.
Я не знаю, что ответить ему. Он говорит о заключении моего брата, о том, что не стоит обсуждать со мной. От этого я иногда прихожу в ярость, ведь те, кто обычно обсуждает эту тему со мной, либо полицейские, которых я не переношу, либо моя мама, которая после «посадки» Колина отчасти винила в этом меня, мол, мой брат пошёл по моим стопам, и этот путь привёл его к пожизненному. Но этот человек… Он не похож на полицейского, он не ведёт допрос, не пытается узнать подробности того дела. Он лишь сообщает, что Колин вот-вот будет на свободе. И это не укладывается у меня в голове.
– Кто ты такой?.. – повторяюсь я, не найдя других слов.
– Я только что сказал тебе, – отвечает он с еле заметной улыбкой.
– Как… Как это возможно? – Я запинаюсь, у меня много вопросов, но мысли об этом крутятся у меня в голове, как в стиральной машинке. Я вылавливаю часть из них и пытаюсь произнести хоть что-то, ведь эта новость сбивает меня