не хватает…
– Им об этом и расскажи.
– Ну да… Смешно. И слушай, а давай поспорим…
– Ты о чем?
– Что у него на видном месте обязательно будет стоять сумка с клюшками для гольфа… Вот помяни мое слово. При этом, голову прозакладываю, давно позабыл, шельмец, что бьют ими не по шайбе.
– Тебе это так важно?
– Ты не понимаешь, это такой… понтометр…
– Вот же ты… Оба вы друг друга стоите. Что папа, что сынуля. У тебя у самого понтометр зашкаливает.
– Главное, что договорились. Зойка, я тебя обожаю. Да… вот еще что. Ты же Познера смотришь? Нет? Ну все равно. Вот что бы ты сказала, встретившись с Господом?
– Ты серьезно?
– Ну тест такой…
– Скажу ему… Скажу, что мужикам никогда верить нельзя, потому что никогда в жизни в тебя не верила, а ты – вот он, стои́шь…
– Умница! Париж – это тебе премия за лучший ответ.
В общем, и опомниться не успела.
За три дня Олег каким-то чудом, одного актерского обаяния для таких подвигов мало, выправил Зое загранпаспорт, она дольше бумажки нужные собирала, билет купил, отчитался, что «младший» гостиницу заказал в двух шагах от их дома и даже денег с собою дал. Зоя от денег отнекивалась и даже грозилась всерьез и надолго обидеться, но потом рассудила, что и черт с ним, наверняка не последние. «Как телевизор ни включишь, то он сок втюхивает, то средство от геморроя… А самого прихватит – к бабке какой-то под Псков мчится, к знахарке, и никаких пилюль… Все кругом врут».
Билет в бизнес-класс (уважил свояк) Зоя сменяла по-тихому на самый дешевый, вняв подругам, напутствовавшим: деньги в Париже лишними не бывают, а вот лишних желаний – фонтан!
С тем и улетела. К фонтану. Только чего-то он не забил.
– Олли, Зо сказала, в котором часу зайдет?
– Мы договорились через полчаса у ее отеля. Чего ей туда-сюда ходить, если всё равно в Люксембургский пойдем…
– Олли, мне кажется, я ей не нравлюсь.
«В самом деле, какого черта здесь делают эти клюшки для гольфа? Завтра же переезд в темную комнату, вы уволены… на ближайшее время».
– Ерунда… Чего придумала, малыш? Все не так. Очень нравишься.
– Это ты так думаешь или она сказала?
– Конечно, она, но и сам я не слепой. Слушай, пойду пса прогуляю. Я через десять минут назад, а ты собирайся пока, не завязни у зеркала.
«Причипурись», – подумал и решил, что это не переведет, не справится, не «лапушка». «Вообще не факт, что такое слово существует… Официально, так сказать». Голова еще была не очень «уверенной» и на все запросы откликалась расплывчатым: «Ну типа…»
«Врешь ты, мой разлюбезный, как конь деревянный», – составила свое мнение об услышанном Эва. Не о прогулке Олега с собакой, понятное дело, а о Зое, ее симпатиях к ней, Эве, и о том, что она Олегу о них сказала. «А почему тебе в это не верится? Потому что… сама знаешь почему». Думала Эва сейчас на английском, ее втором родном языке, но странноватая фраза о деревянном коне прозвучала в ее мозгу на самом что ни