нехорошо.
– Готова ты всю жизнь пиликать на скрипке и грызть морковку?
– Вряд ли, – я не удержалась и хихикнула. Откуда-то вдруг повеяло ароматом еще не запыленных березовых листьев. Как будто тот, кто стоял позади меня, провел столько времени на свежем воздухе, в лесу, что этот запах впитался в одежду.
– Что ты думаешь про Ути-Пуси Касуринен и ее гнездоподобную прическу?
– Эй, – возмутилась я, – это провокация?
На пару секунд я даже поверила, что это сама начальница лагеря изменила голос, вызнала у остальных свою кличку и вот-вот подбодрит меня своей любимой присказкой: «Давай-давай, поверь в себя!» Но голос был очень молодой и казался знакомым. Вообще-то ужасно знакомым. Просто этот голос совсем не вязался с лагерем.
– Ты хочешь остаться в лагере на все лето, или у тебя другие планы?
– Другие, – ответила я и открыла глаза.
Хели стояла, прислонившись к косяку, и хитро ухмылялась. С прошлого лета она вытянулась и похудела, длинные руки смешно торчали из рукавов черной футболки.
– Ну пошли, – скомандовала она.
– Пошли, – хихикнула я.
– Придется пробежаться, бери только скрипку, а остальные твои манатки Калле уже унес в машину. Осталось тихой сапой пробраться к воротам.
Надежды Хели не оправдались. Мы это поняли, как только открыли дверь и увидели спортплощадку. Следовало ожидать. Бешеный Карло Разбойников ничего не умел делать тихой сапой.
Глава 2
Побег под прикрытием зефирных грибков
Когда мы добежали до площадки, там уже царила полная неразбериха. Юные музыканты репетировали, вожатые и преподаватели кричали, а Бешеный Карло старался унять весь этот гам. Золотко лично успокаивал близкую к истерике Касуринен.
– Пофпокойнее, фудавыня, пофпокойнее, – повторял он и похлопывал ее по плечу, как разгулявшегося пони.
– Вилья, берегись! – крикнула одна из барби-ляль. – На территории посторонние!
– Прекратить балаган! – взревел Бешеный Карло холодящим кровь атаманским ревом.
Это, как и всегда, подействовало. Целая площадка музицирующих детей и кричащих взрослых притихла и приготовилась слушать.
– Мы не хотим ничего дурного. Мы заберем только то, что принадлежит нам по праву.
– Они в нотном архиве, – упавшим голосом проговорила Касуринен. – В сейфе. Эркки Мелартин, рукопись смычкового квартета. Между коробками с шоколадом.
– А нам не дают шоколад, – пропищала одна малышка из «Поющих креветок». На нее шикнули – испытывать терпение Бешеного Карло никто не хотел.
– Не бефпокойтефь, фудавыня, мы не ва нотами, – заверил Золотко.
– Мы за одним вашим музыкантом, – сообщил Карло.
– По-по-похищение, – проблеяла Касуринен. Ее представления о мире рушились на глазах. Ее рукописный квартет разбойникам не нужен? Зачем же тогда они пришли?
Внезапно она изменилась в лице:
– Вы-вы-выкуп?