с пар и подошёл к нему. Его улыбка была искренней и доходила до ушей. В отличие от Никитиной. Видимо, его настроение ничем не испортить, ни дождём, ни утомительным днём, ни плохим настроением друга. Он был ниже ростом, чем Никита, и его белобрысые волосы развивались на ветру и быстро намокали под дождём.
– Та так, ничего. Опять отец, – уныло ответил Никита.
– Хм, снова? – улыбка Жени превратилась в серьёзный взгляд.
Дождь не собирался слабеть, а только набирал свои обороты, оставаться под открытым небом уже не хотелось. Одежда стала неприятно промокать насквозь.
– Слушай, может, зайдём, перекусим? Могу угостить, – предложил Женя.
Дождь, не оставляя выбора Никите, заставил согласиться с Женей.
Рассказав всю историю с отцом, они ещё пару минут сидели, разглядывая в окно тарабанящий дождь. Рассматривая светящийся, мокрый асфальт под лучами фар проезжающих машин, Никита пил с Женей кофе за небольшим столиком.
– А ведь знаешь, – решил погасить тишину Женя, – ведь у меня тоже были такие отношения, только с матерью. Ну, а я что, я взбесился. Сказал, я ухожу из дому. День я шлялся, второй. Меня даже искать начали, но я не сдавался из-за принципов. Пока деньги не кончились, пришёл домой, думал, сейчас получу трындюлей. А она меня обхватила будто, если отпустит, то больше меня никогда не увидит. Заплакала и стала извиняться. Вот, с тех пор у нас хорошие отношения в семье.
– Почему ты мне это никогда не рассказывал? – внимательно послушав историю, спросил Никита.
– Не люблю такое рассказывать.
Дождь стал стихать, растворяясь, уходили тучи. Солнце уже садилось, её вечерние, золотые лучи падали на мокрый асфальт, от чего он начинал блестеть. Пора было ехать домой.
Допив чай и докушав круасан, купленный за шесть гривен, Никита встал со стула и направился с Женей на выход. На дороге образовалась пробка, все ехали домой, и даже широкий проспект не мог уменьшить её. Никита с Женей спустились в метро.
Станция «Научная» была похожа немногими чертами на станцию «Университет». Облицована тем же мрамором, колонны были круглые и белого цвета, держащие сверху второй ярус с балконами, а стены были покрыты таким же коричневым мрамором, как и «Героев труда». На электронном табло, что висело над тоннелем, было шесть часов вечера, люди столпились и ждали прибытия поезда.
– Как ты думаешь, если я попрошу прощения у отца, мы помиримся?
Женя медленно обернулся на Никиту, аккуратно посмотрев на него, уставился обратно в стенку.
– Попроси, жизнь коротка, чтобы проводить её в обиде, – Женя попытался вообразить из себя философа, что у него выходило на тройку.
Никита серьезно задумался о сказанном Женей. Ведь отец – единственный его близкий человек. Из тоннеля дул сильный ветер. Прибывающий поезд выталкивал воздух как поршень в цилиндре, буквально выдавливая его из тоннеля.
– Шановні пасажири, будьте уважні, на станцію прибуває електропоїзд. Відійдіть від краю платформи, –