я ошалело посмотрел на трубку в руке, вспомнил Витьку, медленно поднёс трубку к уху в слабой надежде услышать короткие гудки.
Как бы не так!
Трубка вовсю тараторила Витькиным голосом, и через минуту-другую я с удивлением узнал, что сегодня суббота, что погода на улице – «высший класс», что человеческая жизнь, просто сама по себе, уже есть преотличнейший повод для оптимизма.
Здесь он перевёл дыхание и доверительно сообщил мне, что дрыхнуть до сей поры есть самое элементарнейшее свинство и ни минутой меньше…
– Все беды человеческие, – закончил он свою мысль блестящим предположением, – происходят от чрезмерного сна и только от сна!
Здесь я позволил себе немного не согласиться с оратором и высказал своё, несколько отличное предположение на сей счёт. Большинство человеческих несчастий – скромно заметил я – происходят по совершенно иной причине, а именно по причине чрезмерно длинного языка.
– Что же касается бессонницы, – невозмутимо продолжал Витька, – так вот, что же касается вопросов бессонницы, то издавна известно одно устное изречение некоего древнего мудреца-философа, кое гласит, что ни один здравомыслящий индивидуум не отрицает фактора субъективного влияние отсутствия сна…
Слушать Витькину ахинею мне мешали колокольчики (они же барабаны), всё ещё звеневшие (грохочущие?) в ушах, да ещё странное тревожное ощущение чего-то полузабытого, но чрезвычайно важного для меня самого…
КУДА Я ПЛЫЛ? ЗАЧЕМ?
Впрочем, «куда» уже выяснено. Но вот зачем? Зачем я плыл туда? Что могло ожидать меня там, на маленьком зелёном этом островишке?
Витька, кажется, совершенно выдохся и, наконец-таки, немного угомонился.
– У тебя всё? – осторожно спросил я, боясь хоть как-то, ненароком, потревожить, спугнуть то необычное внутри себя.
– Всё? – удивился Витька. – Старик, да я только начал! Так вот, о выходных… Как сказал один мой знакомый…
Колокольчики в голове вновь превратились в барабаны, и страшно хотелось пить, и чертовски хотелось спать. И вообще: поток полезной (а равно и бесполезной) информации вредно принимать натощак, а уж тем более в таких вот лошадиных дозах.
Я закрыл глаза и тотчас же синие волны вновь подхватили меня в мягкие тёплые свои ладони. И понесли, плавно перебрасывая друг дружке, куда-то вдаль, наверное, туда, к маленькому зелёному островишке посреди синего бушующего моря. И, может, сейчас я наконец-таки узнаю волнующую его тайну. Вот уже сверху так знакомо кружат надо мной белокрылые чайки. И кричат, кричат мне что-то сверху…
Странно только, что кричат они (чайки то есть) таким противно-знакомым, явно Витькиным голосом. А впрочем…
Да, увы!
– Дошло? – истошно вопит в трубке этот психопат ненормальный. – Ну, чего ты молчишь? Я ж тебя русским языком спрашиваю: дошло, устраивает?
– Ну, ещё бы! – машинально отвечаю я, не в силах вот так, сразу и полностью вырваться, выпутаться из обволакивающе-мягких объятий сна (да я и не желаю из них выпутываться, чёрт вас всех побери, я спать хочу!)
– Значит,