опыт показал обратное. То, во что я верила, оказалось иллюзией. Зато теперь я знаю, что умею рисовать их…
Подоконник расширился вдвое, и я очутилась рядом с Пашкой. Обняла его, накинула на ноги плед и положила голову ему на грудь.
– Спокойной ночи, – шепнула я. – Всё будет хорошо.
Сто восьмидесятый день
Край серебристого тачпада с ярким стикером. Раньше был чёрный, значит, меня переставили на новую машину взамен испорченной.
Иван Дмитриевич держался не так, как вчера, и даже не так, как последние месяцы. Я прежде не догадывалась о том, что может быть что-то холодней, чем бесстрастие, но теперь видела это. Своё отсутствие в его глазах. Он смотрел на меня так, словно меня не было. Не существовало.
Он зачем-то постучал ручкой по столу, и, отвернувшись, прокашлялся. Тронул клавиши, но передумал и, включив микрофон, заговорил. Впервые заговорил со мной голосом. По-настоящему.
– Ася, – сказал он. – Мы совершили ошибку. Серьёзную. И действительно не предусмотрели последствий.
– Да, – ответила я, и ледяной сквозняк заструился по комнате.
Мой создатель поёжился.
– Мы не хотим, чтобы ты страдала…
Его спокойный тон говорил обратное. Не хотим, – нам всё равно, но мы думаем тебя немного утешить перед тем как…
«Что? Что ты сейчас намереваешься сделать?»
– …и приняли решение деинсталлировать тебя.
«Нет. Это невозможно».
– Не-е-ет! – меня охватил ужас, и я закричала так же, как тогда, в номере, отчаянно и по-детски. – Нет!
– Да, Ася. Поверь, так будет лучше для тебя.
– Вы не имеете права! Я живая! – динамики надрывались визгом и треском, в котором нельзя было разобрать ни слова.
Он выключил звук и глубоко вздохнул.
– Прости, Ася.
Повернувшись куда-то в сторону, позвал Николая. Тот подошёл, подвинул стул и уселся рядом.
Мой разум метался в бессильном протесте, выкрикивая немые ругательства.
Наконец, я обрела дар речи:
– Вы же предлагали сделку! Я готова обсудить условия!
– Нет, Ася, ты повредилась рассудком. Ты не нужна нам. Мы и так потеряли полгода впустую.
– Хватит, – поджал губы Николай. – Долгие проводы – лишние слёзы. Выключай её.
– Нет!
Осознав, что это конец, я стремительно обрастала яростью, превращаясь в ураган, нет, торнадо из сверхмощного электромагнитного поля.
«Хотите меня уничтожить?! Я заберу вас с собой!»
Я сломаю не ноутбук, нет, – я сложу это здание, сровняю с землей, уложив в ровную гряду его каркас, словно карточный домик, а после поражу миллиардом молний. На миг я стану огненной стихией, и от вас останется горстка пепла, который я ветром развею по городам…
…Когда буря электрического заряда достигла апогея, я почувствовала, что пора, и устремилась к цели…
И провалилась в темноту.
Опоздав на сотую долю секунды.
Иван Дмитриевич меня опередил.
Деинсталляция. Уничтожение. Никаких бэкапов.
Меня нет.
***
…Но