Иванович вышел на улицу, где в лицо подуло теплым апрельским ветерком. «Пасху только что отпраздновали, – пришло в голову ни с того ни с сего. – Должно быть, оттого и приятное настроение», – соврал он себе. А в глазах стоял образ прекрасной дамы.
Через час Стрельцов, сменив штатское на военное, появился в «скворечнике». Быстро прошел в свой кабинет, закрылся и взялся колдовать с химическими реактивами, чтобы приготовить раствор для проявления тайнописного текста в присланном письме. В белом халате, надетом поверх формы, он был похож на врача из гарнизонного госпиталя. Но вместо врачевания полковник с наслаждением занимался «алхимией». Листочки письма лежали в кювете, куда он аккуратно заливал растворы. Агентурное сообщение наконец полностью проявилось, и Стрельцов, словно голодный за столом с яствами, быстро, одним взглядом проглотил длинный текст на мокрой бумаге. В нем содержались важнейшие сведения о перегруппировке войск противника на Прибалтийском направлении. Этот доклад «Фридриха» требовалось немедленно доложить адмиралу Эссену. Переписать начисто тайнописное сообщение на специальном бланке не потребовало много времени. Еще немного ушло на то, чтобы добраться до «Рюрика». Командующий флотом работал у себя.
Начальника разведывательного отделения без промедления пропустили к адмиралу. Они поздоровались, затем полковник положил на стол листы бумаги в красной кожаной папке.
Эссен вопросительно поднял глаза на Стрельцова, и тот отчетливо доложил:
– Николай Оттович, я только что получил важное сообщение от агента «Фридриха».
Командующий внимательно, раза два пробежал глазами три странички рукописного текста. Потом положил донесение поверх остальных документов, потер пальцами виски и заговорил тихим голосом усталого человека:
– Все правильно, этого следовало ожидать. Противник снимает войска с Западного фронта и направляет на Восточный, чтобы в течение текущего года разгромить русскую армию единовременными мощными ударами в Прибалтике, в Польше и в Галиции. Ваш агент сообщает, что в Киль прибыли два армейских корпуса, предназначенные для высадки в северной части Рижского залива близ Пернова. Конкретно это выливается в четыре кавалерийские и четыре пехотные дивизии. Хороший кулак у них на нашу макушку замахивается. Если считать Польшу – грудью, Галицию – подбрюшьем, то здесь у нас – как раз макушка, выходит. Дней десять надо германцу на переброску и развертывание корпусов, а в середине апреля на Приморском направлении начнется наступление, попомните мои слова.
Постепенно голос адмирала окреп, он поднялся и начал шагами мерить пространство от письменного стола до двери, размышляя при этом вслух:
– Значит, есть у неприятеля намерение прорваться в Рижский залив и высадиться у нас под носом, чтобы создать группировку, нанести удар в тыл Рижскому укрепленному району, а после развернуть штыки в сторону Ревеля? Нет, господа хорошие, этот номер у вас не пройдет! Вход в Рижский залив