нет имени, нет лица, нет голоса, что он даже не отбрасывает тень, что это демон и турбулентность. Но погодите.
Загадочный мальчик появился седьмого июля, как раз после того, как Раиса Семеновна вернулась из санатория (она отдыхала там две недели и не ведала, что творится в доме).
– День добрый, молодой человек… – сказал она приветливо. – Какой у тебя велосипед большой… На соревнования?… Как называется?… Быстрый?…
Семеновна сложила руки и приготовилась слушать голосок молодого человека – как зовут, с кем дружит, где гуляет. Как раз для такого разговора в кармане у неё была клубничная карамелька. Хотелось достать её, сказать: «мне уже нельзя» и протянуть в маленькие пальчики.
– Мальчик? – повторила она, не совсем понимая, что происходит. – Мальчик?..
Мальчик молча сел на велосипед, а когда через пару секунд исчез в арке дома, Раису Семёновну как молнией ударило. Точно глазами маленького чертёнка, она увидела себя со стороны – как будто не бывшая стюардесса, не бабушка, не пенсионерка, как будто не уважаемый человек, а мышь! Маленькая серая мышь, которая пищит где-то в мусорке и которой можно не отвечать.
По телу пробежал холодок. Бабушка вспомнила самых сложных пассажиров, вспомнила перепалки, грубость, ругательства. Она вспомнила звонок президенту (там ей ответили!) и разговор с мэром. Она даже тот день вспомнила, когда ей удалось сбить цену на китайском рынке, совсем не зная китайского.
Тем днем жильцы приметили что-то странное, но что именно – сказать не могли. А странность была только в одном. В этот день Семёновна не задавала никому вопросов, сидела тихо и только шёпотом, рефлекторно говорила: «здрасьте, здрасьте». В голове у неё стоял звонкий шелест велосипедной цепи. Ей казалось, куда она теперь не приди – везде её старенькую, бедную и одинокую будет заглушать этот ш-ш-ш-ш-ш… «Бывают же приведения, фантомы, – думала она уже вечером. – Вот и со мной… До меня дошло…»
Она, вероятно, просидела бы так до утра, если бы во дворе не показался тот самый фантом. Он подъехал ближе, слез с велосипеда и молча зашёл в подъезд. Следом зашла и Семёновна. Пока ехал лифт, она разглядывала его черные ботинки с большими красными шнурками, клетчатые шорты, курточку, капюшон и черный козырек кепки.
Мальчик поднял велосипед на заднее колесо и еле как втиснулся в кабинку. Лифт уехал на шестой этаж, а когда там закрылись двери, отправить его вниз никто и не подумал.
Бабушка всё поняла: мальчик совсем не призрак, не глухой и не контуженый, мальчик в своём уме, хотя, может и не в своём, а в каком-то извращенном, современном умишке. «Знаем, знаем, знаем таких, – бубнила она под нос. – Это бескультурье».
***
– Ты всё катаешься, а я за тобой стенки в лифте протираю… – сказала она на следующий день. – Лисапедом своим. Грязи развёл…
Мальчик не ответил.
То же случилось и на следующий день, и в день после