.

изучаю снимки, один за другим.

      Да… Это может быть он. Шапка дурацкая, но глаза… Жесткая линия рта, подбородок… Это он!

      – Михалыч, откуда это?

      – Авария в Капотне. Автобус перевернулся на гололеде… После того, как в него бетономешалка врезалась. Фото из автобуса, там была камера.

      – И что? Вы его взяли?

      – Нет. Он… снова исчез.

      – Люди из автобуса, очевидцы, кареты скорой помощи… Опросить всех!

      – Там… – Михалыч размотал пушистый шарф, вытер им лоб и присел на стул. – Романыч, из того автобуса никто не выжил. Только Фокусник.

      Это вам не падение чугунных лошадей… Люди – это уже серьезно!

      – Сколько… – я перевел дыхание. – Сколько там было человек?

      – Всего?…

      – Да! Всего! Сколько?!

      – Тридцать семь. Автобус – всмятку, как консервная банка. Мы уже потом, по описаниям восстановили… Очевидцы – медсестричка из скорой и пожарники: вытащили одного, на нем – ни царапины. В рубашке родился… Погрузили на каталку, пристегнули, кислород дали, всё честь по чести… А он очнулся и – давай бог ноги. Ребята только руками развели. Послали наряд милиции – искать. Сестричка сказала, у пострадавшего – посттравматический шок и кровь горлом. Не нашли, только пятна этой самой крови на снегу, в подворотне…

      – Ищите дальше!

      – Да ищем, ищем… Больницы оповестили, морги… По отделениям ориентировку разослали. Фокусник – он и есть…

      – Ты мне это брось. Чтобы никакой чертовщины! Обычный он… Только везучий больно.

      – Да кто б спорил?

      АЛЕКС МЕРФИ, МОСКВА.

      Проснулся от яркого солнца. Попытался вскочить, но в груди взорвалась боль.

      – Не дергайся. Снова отключишься. – надо мной лицо: высокие скулы, острый подбородок, зеленые, узкие глаза… Очень необычное лицо.

      – Вы кто? – я осторожно приподнялся. В груди кольнуло.

      – Дед Пихто.

      – Странное имя…

      – Не страннее тебя. – девчонка села напротив, закурила…

      – Вы мне помогли?

      – Иду – а он лежит. Как мертвый щенок. И кровь…

      – Вы не вызвали полицию? Скорую?

      – А надо было? – смотрит с интересом. Глаза злые, как у голодной кошки.

      – Нет, нет… Спасибо. Думаю, со мной уже всё в порядке. Я могу идти?

      – У нас – свободная страна. Так, кажется, говорят в Америке?

      Я насторожился. Огляделся внимательнее. Сарай? Склад? Сквозь щели в заколоченных окнах – солнце, на полу – консервные банки, окурки, рваные пакеты…

      – С чего вы взяли, что я – американец?

      – Акцент. Поведение… Еле дышит ведь, а зубы в улыбке скалит. Так только пиндосы делают – защитная реакция… И вежливый. Аж противно.

      На ней были видавшие виды армейские ботинки, джинсы с дырками на коленях, тонкая курточка не по погоде, зеленый шарф и огромный, радужной расцветки, берет. Огненно-рыжие пряди рассыпались по плечам.

      – Сама-то