на вопрос ответил Роберт. – Если он кормит вас, зачем плевать в колодец?
Барсех изменился в лице.
– Это я его кормлю! По сей день!
Барсех осушил рюмку водки, затем прикурил новую сигарету.
– В своё время мои коллеги не послушались меня, я говорил, что нельзя прикармливать эту тварь, потому что он редкая сука. Сейчас половина из них в тюрьмах, а другая половина – в земле.
– А вы в какой половине? – спросил Роберт.
Барсех посмотрел на Роберта с уважением и улыбнулся.
– На меня завели уголовное дело, – сказал он. – Шансов увернуться почти нет. Поэтому вы мне и нужны, Роберт. Людей вокруг меня много, а положиться не на кого. Все продаются. Почти все.
Воцарилось молчание. Барсех курил, уставившись в стол. Роберт смотрел на него.
– Я предлагаю дружбу, – продолжил Барсех. – У меня есть ещё связи и уважение. Мне нужен человек, заинтересованный в этой войне нематериально. Времени мало. Мне нужен ответ до завтрашнего вечера. Найдёте меня здесь, в восемь вечера. Возьмите эту сумку с собой, при любом вашем решении она останется с вами – я искал вас не за этим. Идите.
Роберт молчал, разглядывая свою рюмку с водкой. Затем он сказал:
– В семьдесят третьем в городе рухнул новый дом. Мне было тринадцать лет.
Барсех посмотрел на него и с большим вниманием ждал продолжения.
– С тех пор я один. Совсем один.
Роберт поднялся с места, осушил рюмку и ушёл, оставив сумку с награбленным на столе.
8. Дед Ерем
Дед Ерем сидел в кресле и смотрел телевизор. Подошла жена с листом бумаги из блокнота.
– Ерем, на базар надо сходить, дома пусто, – сказала по-армянски жена.
Ерем взял листок, продолжая смотреть телевизор. Он мельком бросил взгляд на список продуктов и продолжил смотреть телепередачу. Через пару секунд он сосредоточился и снова, уже более внимательно, посмотрел на список. Жена гладила одежду на доске в той же комнате.
– Это что, конец света наступил? Что ты здесь понаписала?
– Дома пусто.
– Четыре кило мяса зачем тебе, женщина? – спросил Ерем и, не получив ответа, продолжил читать. – Помидоры, огурцы, зелень, фрукты, лимонад четыре бутылки, минеральная две бутылки… Лимонад? Ашхен?
Ашхен помялась пару секунд, усердно работая утюгом, потом промолвила:
– Гаянэ звонила, вечером придёт.
Ерем стал мрачен.
– Ну и что?
– Что «что»? Твоя единственная дочь, а чем я её угощать буду?
– Моя единственная дочь со своим мужем-босяком не вылезает из ресторанов! С чего это сегодня решила голодной прийти? Ашхен? Есть что мне ещё надо знать?
Ашхен оставила глажку и сказала.
– Варуж для нас однокомнатную получил. Они вместе придут.
Ерем изменился в лице и встал с кресла.
– Варуж не переступит порог моего дома! Этот мошенник!
– Стыдно, Ерем!
– Мне нечего стыдиться! – перешёл на крик