строгий папаша оттяпал руку за свою дочурку, по самый локоть.
– Он самый, – удовлетворенно хмыкнул Старк, – как говорится: сколько веревочке не виться…
– Может они к нам и не с грабежом, а отомстить хотели…
– Не накручивай себя, Аскольд, хорошо, то хорошо кончается. Суровый папаша скормил псам его руку, а мы, оставив его здесь, сытно накормим волков, всё в дело так сказать, – Старк громко рассмеялся.
Они не спеша вернулись к костру, собрали пожитки, залили водой догорающий костёр и, оседлав скакунов, тронулись в путь. На пути опять лежал такой странный и такой манящий город.
Из леса, им вслед, смотрел третий, который смог воспользоваться темнотой и избежал участи товарищей. Черный взгляд мрачных глаз излучал ненависть, губы бормотали странные слова на непонятном языке, сжатые кулаки побелели. По-видимому, прощать гибель товарищей не входило в его планы. Вслед отъезжавшим, сыпались самые страшные проклятья.
Глава 9. Перемены
Окрестности города при приближении, становились всё необычнее. Перемены, сначала проявлявшиеся в не значительных деталях, становились отчетливее. Первой ласточкой стал нищий, встретившийся на самом выезде из леса. Много лет назад, появление нищего не осталось бы не замеченным, поэтому заприметив беднягу, Старк остановился и, выудив из трофейного кошеля пару монет, щелчком пальцев, подкинув их вверх, послал дар бедняге. Не поднимая головы, нищий рухнул на землю и, словно слепой, шаря в придорожной пыли, выудил заветные золотые чеканки. Быстро припрятал драгоценную находку в рваную суму и, распластавшись ничком на земле, невнятно пробормотал слова благодарности, славя щедрых господ. На теле уродца бугрились здоровенные язвы, в недрах которых копошились жирные мухи; смрад гниющего заживо мяса вызывал тошноту.
– Ты кто будешь? – спросил Аскольд, но нищий, услышав рык грозного воина, лишь испуганно затрясся и еще ниже припал к земле. Тело заходило ходуном, он сжался в комок как младенец в утробе матери, и жалобно заскулил.
– Брось ты его. Блаженный он, разве не видишь. Поехали, не ровен час подхватим заразы какой… – брезгливая гримаса на лице Старка была гораздо красноречивее слов и он, не дожидаясь ответа, пришпорил коня и припустил прочь.
Аскольд хлестнул плеткой и поскакал вслед за товарищем. Ранее цветущие нивы по обе стороны дороги были запущенны; заросшие бурьяном, они, как морские волны, колыхались под порывами ветра. Кое-где на полях встречались работники, рядом с которыми непременно стояли надсмотрщики, их огромный хлысты красноречиво показывали кто здесь хозяин. Один из рабов, приметив путников, мелкой рысью двигавшихся по дороге, разогнул спину и улыбнулся, приветливо махнув им рукой. Безжалостный удар бича сбил его с ног. От страшной боли, пронзившей спину, раб выгнулся дугой; подскочивший надзиратель ударом ноги в живот согнул его пополам. Он продолжал бить ногами, грязно выкрикивая ругательства и тыкая пальцем в сторону путников. Аскольд потянул за узду, намереваясь