и даже как то по привычке подобострастно, выгнувшись в почтительном поклоне, уставился на Аскольда. «Что-то раньше за ними не было замечено это свойство. Как лихая година меняет человека», – подумал Старк и огорченно хмыкнул.
– Скажи-ка мне, любезный, что за порядки в вашем городе? Мы давно не были и нас несколько смущают эти новшества, – начал выпытывать Аскольд ситуацию на месте. Не использовать такой шанс было бы не разумно. Глупый работяга должен из кожи лесть, что бы угодить спасителю. Не успел договорить, как заросший детина затараторил в ответ; но так как он видимо не привык работать языком, а побольше частью руками, то речь была невнятной, и скорее напоминала бормотание едока с набитым ртом.
– Вы спрашивайте, спрашивайте, я всё вам расскажу, – он лепетал так быстро, словно за ним кто-то гнался.
– Кто правит в этом городе и что с вами случилось?
– Вы не стесняйтесь, спрашивайте, я всё вам расскажу, – талдычил в ответ лесоруб, демонстрируя глупую рожу во всей красе. Он кивал в ответ, как бы соглашаясь с Аскольдом, хотя ничего не отвечал и этим еще больше его злил.
– Кто пра-вит в го-ро-де? – уже нервничая, по слогам повторил Аскольд, – ты понял вопрос?
– Конечно, понял, – кивнул тот, – кто правит в городе, – повторил он его зачем то опять, и заткнувшись опять вопросительно уставился на Аскольда.
Так они и смотрели вопросительно друг на друга. Первым не выдержал Старк и громко расхохотался. Он раскачивался в седле и то сгибался в три погибели, то выпрямлял спину в струну. Слезы текли по загорелому лицу. Он вытер лицо рукой и широко улыбаясь, обратился к Аскольду:
– Да брось ты его. Видать шибко прибило, и не только по ноге. Он же глуп как дуб. Ты взгляни на его рожу.
Круглое толстое лицо с выпуклыми вывернутыми наружу губами, окаймленное копной черных волос цвета вороньего пера, было не неподражаемо. Глупость и подобострастие слепили на нем такую живописную гримасу, что ждать от него дельного ответа просто не имело смысла. Аскольд, еще раз взглянув, плюнул в сторону с досады и уже хотел бросить затею, как заметил, что этот олух призывно машет рукой и подается всем телом в его сторону. Удивленный, Аскольд наклонился.
– ЧЁЁЁЁРНЫЫЫЫЙ МАААГИСТРРР, – толи прошептал, то ли прошипел в ухо работяга.
Толстые губы шевелились, готовые продолжить откровения, как вдруг, что-то в нем изменилось. Он плотно сомкнул рыбьи губы и уставился в одну точку. Красные глазки округлились, готовые вывалиться прямо на лопато подобный подбородок. Он весь затрясся и внутренне сжался. Аскольд развернулся в направлении взгляда. В их сторону, неловко перебирая ногами по разрытой почве, несся стражник. Свирепое лицо и занесенная рука с плетью говорили о не добрых намерениях. Лесоруб, как заяц, уставился в гипнотизирующий взгляд садиста, не смея даже пошевелиться. В одно мгновение кривоногий косолапый изверг подскочил к бедняге и опустил на него руку с карающей плетью…
Узкая,