стоит сказать, что Сашка на самом деле был робким, стеснительным. Даже болезненно стеснительным и робким. И это при его-то росте и при его-то силе?! Однако, это так. Факт неоспоримый.
Когда товарищи в курилке приступали обсуждать девчонок, рассказывая о своих похождениях, Епишкин старался уйти куда-нибудь, чтобы не слышать, чтобы его никто не видел в этот момент. Ему всегда казалось, что девчонки – это… это что-то или кто-то за пределами его сознания, за пределами бытия. Это некто обожествлённый, святой, наконец. И считал кощунственными те курсантские истории с обязательными вульгарными подробностями, смакованием очередной победы очередного покорителя женских сердец.
– Не могу, Стёпка, – жалко лепетал Сашка тогда в ресторане. – Лучше ты, Степа. Нет, я лучше уйду.
И уже сделал было попытку подняться и уйти на самом деле.
– Сидеть! – приказал Точилин. – Сидеть, тюха, раз туды твою мать! – зло прошипел над ухом Степан.
Сашка, как человек военный, приказы научен был выполнять без рассуждений. Потому и остался сидеть, лишь хлопал глазами.
И уже через минуту Точилин вел в танце певицу. А она держала микрофон, пела во время танца, смело положившись на своего партнёра. Пара уверенно скользила среди множества танцующих пар.
Сашка, опустив голову, остался сидеть за столом, переживал из-за своего стеснения, из-за своего совсем не бойцовского и не героического характера. И злился на себя, казнил себя самыми последними, уничижительными словами, которые только были в его лексиконе.
– Знакомься: мой лучший друг и товарищ, знаменосец Сашка, курсант Александр Епишкин, если что, – голос Степки Точилина вернул Сашку в переполненный зал ресторана.
Перед ним остановилась пара – Стёпка и певица.
Степан повёл рукой в сторону Епишкина, и даже немного качнул головой, словно кланяясь, одновременно подталкивая девчонку к товарищу.
Сашка опешил.
– Оксана, – девушка первой протянула руку.
Вытерев вдруг проступивший на лбу пот рукавом форменного кителя, совершенно забыв о носовом платке в кармане форменных брюк, Сашка обиженно, по-детски, зашмыгал носом.
– Вот, – ответил он растерянно, не вставая, и слегка пожал руку девушки.
И снова выручил Степан.
Ухватив товарища под руку, оторвал от стула, с силой подтолкнул к Оксане, почти в объятия.
– Вставать перед дамой надо, – зло прошипел в лицо друга, и тут же расплылся широкой улыбкой:
– Когда уж замуж невтерпёж, – произнёс загадочную фразу Степан, – вы, молодые люди, сами, без помощи старшего постарайтесь обойтись. Небось, справитесь, – и удалился, успев с силой ткнуть кулаком в бок товарища, чтобы взбодрить, и прошипел в покрасневшее Сашкино ухо:
– Дерзай! Это приказ! А не то оторву всё, что болтается!
Епишкин в этот момент стоял, вытянув руки по швам, опустив голову, красный от смущения, и от удара лишь икнул.
Оксана не без интереса, оценивающе