Даже не мог подумать об этом, чтобы подвергнуть сомнению те нежные, чистые и светлые чувства. Оксана – богиня! Разве может богиня поступить так, как поступила Оксана впоследствии?
Корил себя погодя, но уже было поздно.
И было это потом.
А пока всё было по-старому.
– Забудь обратную дорогу,
Ту нашу первую весну,
Тебя не встречу у порога,
Руки не протяну… – продолжала ворковать Оксана по личным заявкам училищного знаменосца, красавца курсанта Епишкина. И всё плотнее и плотнее прижималась к его бицепсам и трицепсам, всё жарче и жарче был шёпот любимой. И всё выше и выше воспарял опьянённый неземной любовью юноша.
«С большей высоты больнее падать», – эту прописную истину курсант Епишкин слышал от своего дедушки не раз ещё в детстве, но познавать её лично начал только в момент ошеломительной влюблённости.
В тот вечер, сразу после отбоя, Сашка опять был в самовольной отлучке, ждал у ресторана Оксану.
Скамейка в тени деревьев, тихий, тёплый осенний вечер…
Сашка грезил, почти дремал.
– Тихо, тихо, – вернул его из грёз, опустил на грешную землю голос Оксаны.
– Какой же ты нетерпеливый. Не здесь, потом, потом, – тяжелое дыхание девушки прерывалось затяжным, страстным поцелуем.
Но не с Сашкой. А с каким-то незнакомым мужчиной, который целовал девушку почти рядом с Сашкой, за деревом. И тоже тяжело, прерывисто дышал, как и она.
Если за мгновение до этого Сашка и был готов упоительно слушать жаркое дыхание любимой, и самому исходить страстью, то сейчас не менее страстно желал превратиться в дерево, в скамейку, или в кустарник, или хотя бы в столбик для фонаря. Или, на худой конец, провалиться сквозь асфальт.
Но, поскольку он от рождения не обладал способностями столь кардинального перевоплощения, а в военном училище не учили на волшебника, то земля вместе с асфальтом не расступилась, не образовалось разлома в тартарары, в преисподнюю. Деревья и столбы оставались в своём первоначальном природном составе без Сашкиной телесной или иной примеси. Поэтому ни исчезнуть, ни превратиться во что-либо он так и не смог. Остался сидеть, как сидел.
Истуканом.
– Ой! – вскрикнула Оксана. – Сашка? Ты что здесь делаешь?
– Вот, – только и смог ответить Сашка, обиженно, по-детски шмыгнув носом.
Точь в точь, как и тогда, при первом знакомстве.
А потом он шёл по ночному городу и пел!
Пел, не боясь разбудить горожан, не боясь привлечь к себе внимания случайного прохожего, милиции или военного патруля. Он уже ничего не боялся. Сашку не пугала его музыкальная бездарность, полное отсутствие музыкального слуха не пугало тоже. И не смущало. Ни капельки.
– Забудь обратную дорогу,
Того, что было, не вернуть, – кричал Сашка.
Эти Сашкины звуки ни в коем случае не были похожи на арию одинокого, обманутого любовью курсанта. Не походили они и на нежные, страстные звуки