что говорил он под диктовку. Кто-то в верхах не хотел, чтобы мы следили за этой целью, причем не хотел настолько сильно, что даже заставил ООЦ отменить запланированную операцию, несмотря на то что это образует серьезный пробел в составляемой нами картине жизни нашей основной цели.
Я вывел «Хищник» из режима полета по кругу и направил его по заданным координатам. Ракеты вернули в спящий режим. Дани навела перекрестье камеры на соответствующую координатам точку, и следующие три часа мы таращились на голые скалы.
Я так и не понял, почему нас выдворили из того района. ООЦ следовало бы направить нас к нашей основной цели. Но кто-то настолько не хотел, чтобы мы следили за У. Б. Л., что был готов сорвать нашу операцию по составлению карты жизни курьера террористов. Подобно цепи доказательств в уголовном расследовании, карта жизни должна быть цельной, без пробелов, чтобы составить четкую схему жизни подозреваемого, исключающую вероятность слежки не за тем человеком. Я негодовал, понимая, какой ущерб нашей операции принесет это бессмысленное созерцание гор. Мне хотелось знать, кем был тот человек в горах и почему кому-то понадобилось его прикрывать.
Когда нас сменил новый экипаж, я поехал в Объединенный оперативный центр переговорить с Элом. ООЦ размещался в офисном здании, неподалеку от нашего лагеря.
ООЦ вызывал ощущение стерильности. Центр главного зала занимал большой стол, разделенный перегородками приблизительно на дюжину рабочих мест – на каждом имелись свой телефон и полка для папок с документами. С потолка свисали разноцветные кабели; они собирались в жгуты и далее по полу тянулись к импровизированным LAN-станциям. По периметру зала стояли компьютеры, за которыми работали аналитики.
На стенах, друг напротив друга, висели два 60-дюймовых плазменных экрана. Каждый показывал видеотрансляцию с «Хищников». Перед каждым из экранов сидел один из наших пилотов – офицер связи вроде Тони.
– Эл тут? – спросил я ближайшего от меня аналитика.
– Его смена закончилась. Будет через сутки.
– А кто сейчас за главного?
– Карли, – сказал аналитик, показывая на стройную, спортивного телосложения блондинку лет тридцати с небольшим.
До поступления на службу в ООЦ она летала на истребителях.
Я глубоко вздохнул и постарался припомнить, чему меня учили в разведшколе, в частности, как выуживать из людей нужные сведения. Моя работа в качестве пилота на сегодня была завершена, формально я стал руководителем полетов и в оставшееся время из двенадцатичасового рабочего дня должен оказывать помощь в координации полетов и действий следующих экипажей.
Я использовал этот факт, чтобы растопить лед.
– Слышал, у вас тут недавно приключился небольшой переполох.
Руководитель операции, понятное дело, хотел бы знать о таких вещах. Конечно, я действовал наудачу, надеясь, что Карли не в курсе, что парнем в кресле пилота был я.
– Почему дали красный свет? – спросил я.
Если перед своим уходом Эл и проинформировал