уж фольклорных ансамблей. А я бы с удовольствием пошел и на кантри. Просто мне, уже тогда балдевшему от рок-музыки, хотелось – если уж нет Цеппелинов или Флойд – попасть хоть на что-нибудь. Хоть одним глоточком вдохнуть атмосферу места, где мои кумиры в принципе могли бы быть, а может, даже когда-то бывали.
Нынешнему поколению любителей рока, избалованному регулярными приездами в Россию всех и вся, сложно понять это чувство. И все же я не завидую моим юным друзьям: лучшие-то все равно уже не приедут. Просто они со своими гитарами, барабанами, а уже многие – и с жизнями, навсегда остались там же, где наша молодость, мечты и первая любовь.
Единственным просчетом, который за все время допустила наша руководительница, оказалась поездка в Бостон. Альтернативный вариант Баффало она отвергла: «Там только Ниагарский водопад, мальчики, а Бостон – город настоящей американской культуры». И действительно, прибыв в столицу штата Массачусетс, мы сразу отправились на выступление… советского цирка.
Мне, честно говоря, уже давно непонятно, когда, попав за границу, соотечественники начинают искать, скажем, русские рестораны. Зачем? Смысл-то в том, чтобы попробовать как раз не наше, а местное. Понимаю, если ты годы живешь вдали от родины. Но если это недельная поездка!
Русский цирк – еще более вопиющий пример. В условиях всего одного дня в Бостоне! Ну, Инна Павловна и получила то, что «хотела». У входа – люди с плакатами: «Советский клоун смеется, а советский еврей плачет». И корреспонденты с микрофонами наготове. Вот и съездили в город настоящей американской культуры.
Для еженедельных, а также дополнительных, экстренных собраний группы Крылова нашла надежно окруженную кустами площадку на задворках кампуса. Собираться внутри общежития было нельзя, ведь, по словам бдительной руководительницы, комнаты и коридоры американцы, наплевав на разрядку, напичкали подслушивающей аппаратурой.
Уже много лет спустя, снова посетив Олбани, я узнал, что пятачок, где проходили наши летучки, был местом сбора университетских любителей марихуаны. Так вот, оказывается, кто были эти люди, смотревшие на нас, наконец-то вышедших из кустов, такими полными признательности глазами.
А эмоциональные слова Инны Павловны о том, что такую симпатию во взгляде она в последний раз видела у иностранцев двадцать лет назад в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, сразу приобрели дополнительный смысл.
Ближе к концу стажировки принимающая сторона сделала нам неожиданное предложение. Дело в том, что летом следующего года Америка должна была отметить 200-летие независимости. Так вот, руководство университета сказало: оставайтесь. Еще на семь месяцев, до четвертого июля 1976-го. Все расходы мы берем на себя.
На широкий жест американцев совершенно непредсказуемым и удивительным для нас образом отреагировала Москва. Пусть ребята решат сами! Иняз дал нам карт-бланш.
Голосование группы закончилось с теннисным