От природы смоляные, но уже порядком поседелые волосы были взъерошены, лоб прорезали две строгие вертикальные складки, на скулах остывал взволнованный румянец.
Охранитель мира сбежал по ступеням, остановился перед Режиссером.
– Убирайтесь, – повторил он. – Не наша вина, что так получилось. В следующий раз постараемся сыграть лучше.
У него был тонкий, одухотворенный профиль; однако стоило Лоцману повернуть голову, как лицо поразительно менялось, приобретая суровую резкость каменного горельефа. На левой щеке и нижней челюсти белел застарелый шрам, обрываясь в жутковатой близости от сонной артерии. Большие серые глаза, казалось, имели мягкое дно: как будто талая вода залила седой пепел. Сейчас эти глаза смотрели очень жестко.
Раздраженный взгляд Режиссера исполнился холодного уважения. Оглядев Лоцмана с ног до головы, Режиссер повернулся и неспешной, развалистой походкой двинулся прочь. Пятеро оставшихся на террасе наблюдали, как он спускается по лестнице: с марша на марш, с площадки на площадку, к ожидавшему внизу вертолету.
Серая машина с бело-зеленой полосой на боку уже приняла в свое нутро операторов с кинокамерами и ждала только руководителя. Вот Режиссер забрался в салон, дверь закрылась, донесся шум двигателя, тронулись с места лопасти несущего винта. Рокот усилился, превратился в пульсирующий, сотрясающий стены рев, – и вертолет оторвался от земли, набрал высоту, развернулся и ушел в направлении солнца, исчез в его слепящем блеске. Поднятый винтом лютый ветер превратился в легкий бриз, от которого запел-зазвенел стосковавшийся по мелодиям Замок.
Когда общий противник скрылся из виду, актеры все как один обернулись к Лоцману. Красиво очерченные губы Эстеллы над крошечным подбородком гневно искривились, нежное личико Лусии зарделось как маков цвет.
– Рафаэль тут едва не погиб, – начала Эстелла. – Где тебя носило?
В душе темпераментного виконта тоже вскипел быстрый гнев. Рафаэль рванулся было вперед, но северянин положил ему ладонь на плечо:
– Стой.
Рафаэль остался на месте.
– Говори, – потребовал он. – Почему ты не явился к началу съемок?
– Не смог, – ответил Лоцман.
– Как это не смог?! – возмутилась Эстелла. – Подлетающий вертолет слыхать отовсюду! Рафаэль мучился ни за что ни про что.
Лоцман виновато глянул на виконта.
– Прости. Я задержался… потому что нашел туннель в другой мир.
– Что-о?! – взорвалась Лусия. – Паршивый туннель занимал тебя больше съемок? – Девушка запнулась, осознав слетевшее с языка рискованное слово. – Какой ты после этого Лоцман? – бросила она убийственно и отступила, словно ей было неприятно даже стоять рядом.
У охранителя мира шевельнулись брови, вертикальные сладки на лбу стали глубже.
– Я полагала, ты ответственней относишься к своему долгу, – безжалостно добавила Эстелла. – Бездельник.
– Полно вам, – вмешался Рафаэль, который обладал вспыльчивым, но отходчивым нравом. – Я с