катаклизма пройдут безболезненно. Вот разве что Восточную Европу слегка тряхнет… Я думаю, это будет Польша или Россия. Вам приходилось бывать в России, Бельц?
– Пока нет, профессор, – хмуро отвечал Бельц. – Достаточно, что там когда-то побывал мой дедушка…
– Удивительная страна! – продолжал профессор. – Что характерно, там всегда что-нибудь происходит. В прошлом веке у них уже были Спитак, потом Нефтегорск…
– А еще у них была perestroyka, – язвительно отозвался ассистент.
Профессор на это никак не отреагировал. Он еще раз внимательно просмотрел интересующий его сектор и сказал:
– Да, скорее всего, это будет Россия, – на мгновение лицо у Крестовски стало растерянным. – В сейсмически опасных районах может произойти локальная подвижка пластов, возможно, нарушится геоструктура… Впрочем, это пустяки. Думаю, никаких глобальных катастроф у русских на этот раз не произойдет. Хватит им и того, что они уже имеют!
Профессор читал сейсмограмму, как слепой – книгу, чуть касаясь ее кончиками пальцев. Читал быстро, практически без ошибок. Герман Шульц стоял у карты и отмечал направление тектонического излома черным, как ночь, карандашом.
Было около одиннадцати часов по Гринвичу. Где-то за тысячи километров отсюда, вдоль линии тектонического излома, на многокилометровой глубине, от чудовищного давления гранит перемалывался в песок, подземные реки меняли свои берега, и графит превращался в алмазы. А в городе Кельне, известном своей университетской лабораторией, профессор Крестовски пытался угадать ход событий, к которым мир еще не был готов.
Не успел звонок заиграть мелодию Хачатуряна, как Нина Андреевна отложила модный журнал и пошла в прихожую.
– Что-то ты сегодня поздно. Обещал ведь пораньше приехать. Я когда еще обед приготовила! На кафедре задержался? – спросила Нина Андреевна, закрывая за супругом дверь.
– Да нет, в городской администрации был. На совещании.
Рябцев пристроил папку с «Осмыслением» на трюмо, разулся, надел шлепанцы, и экономная Нина Андреевна тотчас же выключила в прихожей свет.
– Иди, обедай, – сказала она, направляясь в комнату. – И не забудь потом посуду вымыть.
Увы! Все счастливые семьи имею привычку обедать, впрочем, и несчастливые тоже. А вот тарелки в каждой семье моют по-своему. В счастливых семьях есть прислуга, в несчастливых же чаще всего этим занимается супруг. Впрочем, Рябцев на семейную жизнь не жаловался, он к ней привык.
Управившись с посудой, Михаил Иванович прошел в комнату и сел на диван.
– Что там у тебя? Выкладывай, – Нина Андреевна внимательно посмотрела на мужа. Она всегда чувствовала, какое у того настроение. Сегодня муж был явно не в духе. – Что случилось?
– Ничего особенного. В городской администрации начинают к Годовщине готовиться. Специальную комиссию создали.
– И тебя в нее включили?
– И меня.
– Ну