позже, – ответил она, не отвлекаясь.
Он набрал воздух в легкие чтобы, наконец, сказать ей. И не важно, что кто – то уже сделал это за него. Быть может это к лучшему. Ему не придётся наблюдать удивление на ее лице, не придётся терпеть невыносимые секунды молчания, пока она будет собираться с мыслями.
Она вдруг выставила указательный палец вверх перед тем как звуки уже были на пол пути из горла. Молчанов прикрыл рот и затих. Ее пальцы скакали по буквам, словно клавишам рояля, наигрывая безумную мелодию какого – нибудь немецкого композитора века из восемнадцатого. Она закончила, отложила модуль – компьютер и посмотрела на него взглядом полным не обиды, как ожидал Молчанов, а сожаления и вины, будто собиралась сказать ему, что не он, а она улетает на Марс.
– Я все решила, – она выдержала паузу, как судья на чтении обвинительного приговора. – Я подаю на развод.
Молчанов подавился собственным языком. Не выдержав, он закашлялся, словно проглотил горсть красного перца чили.
– Что за вздор ты говоришь? Какой еще развод?
– Я должна тебя отпустить.
– Ты… ты нашла кого – то?
Она молчала. Значит нет. Если бы кто – то и мог сказать прямо в глаза непреложную правду, то это его жена. И вообще ее поведение сейчас никак не укладывалось в то, какое он себе представлял.
Он подошел к ней, опустился на колени и взял за руки.
– Расскажи мне, что произошло.
– Я решила, – она поперхнулась едва, сдерживая слезы и отвернулась.
– Да что это… Я не понимаю.
Вместо ответа она спроецировала в воздухе экран на котором отобразилась выписка из анамнеза. Пока Молчанов вчитывался, она встала и отошла к окну. От нервного напряжения буквы плыли у него перед глазами.
– Я не могу иметь детей, – сказала она.
Молчанов переводил взгляд с жены на экран, затем мысленно на контракт в шкафу.
– Ты найдешь ту, кто сможет родить. Ты еще молод.
Эту тему они поднимали не раз за последние годы, но она еще никогда так далеко не заходила.
– Ты что вообще удумала? Какая к черту другая?
Небесные проекции рисовали на густых облаках за окном пончики и торты, превращая невзрачные завитушки водяного пара в аппетитную клубнику, яблоки и ананасы, политые джемом. Инсталляция заманивала москвичей в новую сеть кафе. Почему – то Молчанову невыносимо захотелось попробовать их фирменный тортик.
Он подошел к ней.
– Свет, посмотри на меня.
– Я все решила, – твердо сказала она.
Молчанов сделал жест рукой на себя, экран развернулся в воздухе и подлетел.
– Тут ничего не сказано про бесплодие.
– Врач сказал, что это скрытая форма. Генетическое наследство. Как было у моей матери.
– Твоей матери пять врачей поставили бесплодие, но она все равно родила тебя. Не это ли доказательство, что врачам не надо верить на слово?
– Она