сильно изменилась. Повзрослела, налилась статью, угловатость уступила место плавным очертаниям. Сарафан пусть и обычного фасона, но пошит строго по размеру, из дорогой ткани, с, казалось бы, и простой, но искусной вышивкой. Волосы подвязаны нарядной лентой и забраны в толстую косу, переброшенную через левое плечо на высокую грудь.
Красавица, что тут скажешь. Тетка Ирина нервно курит в сторонке. Ну не то чтобы нервно… Но с молодостью тягаться – тот еще труд. Так что выигрывает царевна, чего уж там.
Иван вдруг поймал себя на том, что рассматривает девушку оценивающим взглядом, и тут же стушевался. Она же, поняв это, зарумянилась. Да еще и вдохнула эдак глубоко, высоко вздымая грудь. Хорошо хоть стрелец стоит позади и не видит этого.
Реакцию Ивана можно списать на растерянность. Все же царевна посетила, не какой мелкий дворянчик. Даже с цесаревичем куда как проще, а в отношении этой девицы есть целая масса условностей.
Собственно, оттого, наверное, Серафима и пробрало. Не знал, как себя повести. С такой особой – как на минном поле. Не поймешь, где подорвешься. Пятку тебе оторвет? Разнесет в клочья? Или все же посчастливится пройти невредимым? Уж больно заступников у нее много.
– Здравия тебе, царевна, – прочистив горло и кланяясь, поздоровался Иван.
Надо же. Не пойми с чего в горле вдруг запершило. Может, оттого, что не ожидал увидеть такую красоту?
– И ты здрав будь, Иван Архипович. – Голос звучит твердо, уверенно и звонко, ни намека на дрожь.
Молодца девица! Совладала-таки с собой, хотя и заметно по ней, что далось это тяжко. Не то что некоторые. Хотя-а… Породу не пропьешь. Опять же, воспитание и среда, в которой росла. Нет, права Ирина в отношении их дочери. Тысячу раз права. Не во всем, конечно. Но прививка – то уж другое.
– Чем заслужили такую честь, царевна? – все еще в недостаточной мере владея собой, спросил Карпов.
– Остап, на улице ожидай, – приказала Лиза, обращаясь к стрельцу.
– Царевна… – попытался было возразить бородатый ветеран.
– Мне нужно повторять приказ? – построжала девица.
Ох и сильна в ней кровь Рюриковичей. Характер просматривается во всем – в голосе, жестах, осанке. Вроде и не готовили ее на царствование. Ну, насколько известно Ивану. А любо-дорого посмотреть.
– Прости, царевна. – Стрелец поклонился и вышел, притворив за собой дверь.
Едва глянув на вышедшего ветерана, Лиза резко обернулась к Ивану с полыхающим торжеством взглядом. Она не могла ошибиться! Он смотрел на нее как на женщину! Ее облик не оставил его равнодушным! Господи, какое счастье! Она знала! Она всегда знала, что тетка…
– Слушаю тебя, Елизавета Дмитриевна, – вновь поклонился Карпов.
Девушка опешила от неожиданности. Куда подевалась его взволнованность? Отчего голос звучит твердо? Где дрожь, от которой он едва не дал петуха? Где взгляд мужчины, взирающего на красивую и желанную женщину?
А что такого? Пусть он и не царских кровей и к дворянскому сословию не имел отношения в обеих ипостасях,