Я вообще невидимый, между прочим! Не-ви-ди-мый! Кому хочу, тому показываюсь. Тебе бы ни разочка не показался, если бы ты эти кости не откопала и не начала орать! Понабегут следователи, увезут куда-нибудь. Мне оно надо? Я, может, к этим костям привязан. Хочу в доме жить, а не слоняться по кладбищу, пугая пьяниц!
Удовлетворенный тирадой, Дрю замолк.
– И что мне теперь делать?
– Закопай.
– Что?!
– Закопай, не светить же трупом, у тебя скоро открытие! Или хочешь тут толпу следователей? Слушай, а может, сразу к родителям вернешься? Ну а что, лучше сидеть в своей комнате, чем в чужой камере. Там тебе жениха вряд ли найдут.
– Ты что, за мной следил?! – обалдела я.
– Не следил, а оценивал обстановку, – обиженно проговорил Дрю. – Ты так бурно решала свои семейные проблемы, что мне даже отсюда было слышно. Пошли закапывать, там уже стемнело!
Я едва не рассмеялась, но смех вышел бы нервный. Кто бы мог подумать, что мне, вчера еще бывшей домашней девочкой и образцом для подражания, придется копать могилу для неизвестно чьих костей. То есть известно, конечно, но проблемы это знание не решает.
Но Дрю был прав, если сдам скелет куда следует, мне точно не дадут открыться. Начнется расследование, а учитывая, сколько времени прошло, оно может ого-го как затянуться!
– Рано! – решила я. – Стемнеть-то стемнело, но народ по улицам еще ходит. Если меня из-за тебя увезут в местные застенки, я… я…
Но придумать, что я сделаю этому привидению, так и не сумела. Разве что по черепушке лопатой дать, но я себя даже прикоснуться к костям заставить не могла, а вид их вызывал невольную дрожь.
К счастью, двигать предметы и вообще как-то воздействовать физически Дрю не мог, поэтому ему ничего не оставалось, как ждать вместе со мной настоящей ночи. Обычно в конце дня я падала на постель, как убитая, но в этот раз готова была, казалось, всю ночь бегать по дому.
Наконец, когда время перевалило за полночь, я решилась:
– Ладно, пошли труп закапывать, горе луковое!
– Сырное, – поправило горе. – Я же в сырной лавке живу.
Мы вышли к заднему двору, где между домом и забором оставалось немного земли. В темноте, с лопатой и флегматично плывущим позади призраком я чувствовала себя, мягко говоря, странно. А уж закапывая кости, и вовсе молилась всем богам, чтобы никому в этот момент не пришло в голову заглянуть за мой забор.
Заглянуть не пришло.
Но когда я услышала осторожное покашливание, чуть не выронила лопату и быстро обернулась.
Вдалеке, у стены дома, стоял Рикард. И я поначалу даже не поверила в то, что это действительно был бывший жених. Может, у меня от недосыпа начались глюки?
Но глюки не просто обладали внешностью господина Тентена, они еще и его голосом говорили:
– Николь?
– Упс… – пробормотала я, убирая лопату за спину.
– И что ты тут делаешь?
– Огурцы сажаю!
– Чего? – не понял Тентен, подходя ближе.
– Огурцы, – пояснила я. – Хочу в меню ввести