мне, а как ты с ними сражался? – любопытсво так и съедало ее.
– Тебе незачем это знать, не думаю, что тебе понравится кровавая часть моей жизни. Но, если мы собираемся остановить зло вместе, думаю, ты не раз узреешь меня в бою и увидишь, как я сражаюсь. А пока не время. – ответил Эрелим, смущенно посмотрев на нее.
– Да, наверное ты прав, пусть это останется при тебе, – ответив, Леуна резко встала, ноги словно запутались, наровясь уронить ее и, ухватившись за ветку, она громко вскрикнула. – Ай, как больно!
Эрелим быстро подскочил и уже держал ее руку в своей руке, поддерживая Леуну, чтобы та не упала.
– Ты поранила ладонь, кровь течет, нужно срочно перевязать. – проронив, Эрелим быстро снял свою рубашку, и Леуна разглядела, какие-то искаженные символы, больше похожие на шрамы, и каждый из них сиял едва заметным огоньком у него по всей груди и рукам.
– Что это? – не скрывая удивления, поинтересовалась она, нежно дотрагиваясь до шрамов. – Бедный Эрелим, его душа так же изранена как и моя, он тоже не знал своих родителей, всю свою жизнь боролся, еще и эти шрамы, напоминающее ему, что он должен проживать одно и тоже еще много, много раз, мы так похожи. – осматривая шрамы на его груди, размышляла Леуна, жалея его в своем сердце.
– Я не знаю, эти отметины появлялись с каждым убитым мною демоном, – ответил он, вздрагивая от каждого ее прикосновения, разрывая при этом рубашку на куски и, поднеся один из оторваных кусочков ткани к ране на руке Леуны, обнаружил, что раны уже нет. – Ах да, я совсем забыл, ты же умеешь исцелять. – улыбнувшись и смотря на ее пораженное лицо, осматривающее его странные рубцы, Эрелим вдруг вымолвил на одном дыхание, все еще держа ее руку в своей.
Волны счастья бьются о сердце мое, Свет прольется во тьме, забери, оно твое. Я запомню твой взгляд, я запомню тебя, Для чувств нет преград, если примешь меня. Пролетевших веков, мгновение снов, На лице след печали, от несказанных слов. Каждый твой вздох, для меня целый мир, В вечности света, тобою томим. Я знаю тебя, в мыслях образ храня, Сердце бьется, кричит, лишь о тебе говоря. Я не могу без тебя, в твоей ладоне мой мир, Солнце, ветер, свет всех светил…
– Какие красивые стихи. – простонала Леуна, стоя напротив него, а он смотрел на нее, как околдованный, смущая ее, от чего ей даже пришлось опустить глаза и вырвать свою крепко сжатую им руку.
– Леуна, – тихим, едва слышным голосом. – Посмотри на меня. – взмолил он.
Взмахнув своими длинными ресницами, она посмотрела на него, ее пронзительные глаза встретились с его пылающим взглядом, в следующее мгновенье, словно в бреду, Эрелим склонился и прикоснулся своими нежными и влажными губами к ее губам, так ласково и бережно, прикусывая ее нижнюю губу.
Время остановилось, тело больше не слушалось его, на миг ему показалось, что земля ушла из под ног, и они парят над землей где-то высоко, высоко, ее запах и прерывистое дыхание