этим не ограничивалось. Подлинную исключительность им принесла другая, просто неслыханная вещь. Их «исполнитель» никак не использовал обычный в таких случаях шулерский арсенал! Просто отказывался от него и все! И это не было рекламным трюком, пустым обещанием, это было официальное предложение, коммерческая оферта, своего рода фора, вызывающе дерзкая и подкупающая одновременно.
Если сравнить такую игру с дуэлью, то Ленский в ней представал бы совершенно беззащитным перед вооруженным до зубов соперником. И, если честность для подобного рода мероприятий была все же некой абстракцией, величиной, скорее декларативной, нежели реальной, то последнее находилось уже за гранью понимания.
Шулерское сообщество недоверчиво насторожилось, взяло паузу, однако, как и всегда в таких случаях, любопытство понемногу побороло недоверие, постепенно превратив его в осторожный интерес.
Следующим шагом эволюции отношений стало появление «пробного шара», невысокого, похожего на жука, человечка с идеальным пробором и неуловимыми, бегающими глазками. Он привел с собой целую группу коллег, дотошно осмотревших «катран», и всю игру не спускавших с Ленского глаз.
Они не скрывали своей уверенности в победе, приняв его за богатого простофилю, изнывающего от безделья. Не стесняясь, они шумели, дурачились, посылали Ленскому наглые плотоядные улыбки, и каково же было всеобщее изумление, когда «пробный шар», претендующий на роль розги для сорванца, проигрался в пух и перья.
На некоторое время в шулерских кругах воцарилась тишина, впрочем, довольно недолгая. Уважаемые мэтры, маститые игроки, чего только не повидавшие на своем веку, не привыкли к таким унижениям, и было очевидно, что пауза была взята лишь для того, чтобы как следует обдумать план мести, жестко и показательно «наказать фраеров».
Шулерское сообщество ощетинилось, сплотилось и приняло вызов.
Теперь в бой пошла тяжелая артиллерия. За первые пару месяцев их посетителями стали не менее десятка столичных «исполнителей». Их организацию «прощупывали» на самых разных уровнях, иногда таких высоких, что Ленскому казалось, что следующий звонок должен быть, как минимум, из администрации Президента.
Но все игры заканчивались одинаково – соперники Ленского раз за разом проигрывали, а он, загадочный и недоступный, исчезал в темных коридорах неизвестности. Как и следовало ожидать, обстоятельство это вознесло его на картежный Олимп, а клуб сделало местом негласной коронации игроков, где должен был попытать свои силы всякий уважающий себя «катала». Игра в их клубе стала своего рода пропуском в мир высоких ставок. О партии с «маэстро» рассказывали вполголоса, словно о какой-нибудь тайне тайн, и образ его все больше окутывался мистическим ореолом.
Очередь из желающих сразиться с загадочным «маэстро», которого никто и никогда не видел без маски, и чье имя оставалось неизвестным, несмотря на все усилия криминальных разведок,