с дикой скоростью, и порой я ловил себя на мысли, что даже не знаю какой сегодня день. В работе, мой наставник оказался гораздо добрее и учтивее, чем при первой встречи. Говорил он тихо, размеренно. Если просил чего-то, а я, стараясь изо всех сил, все равно совершал оплошность, никогда не ругал, строго перепроверяя каждую выполненную мной работу и если та удалась, никогда не забывал похвалить.
Но первое с чего начал Белый хвост – это правило трех. Неукоснительные, не нарушаемые законы, которые распространялись исключительно на нашу команду.
Первое: всегда прислушиваться к жалобам летуна. Если он чем-то недоволен и слышит в полете посторонние звуки – необходимо перепроверить, вплоть до полного разбора крылоплана. Второе: порченую деталь никогда не исправляй, лучше закажи новую. И третье: если узел поломан более чем в двух местах – замени его полностью.
Заучив наставление гнома на зубок, я гораздо позже узнал их истинную ценность.
Следующим шагом было знакомство с так называемой «семьей». В команду Белого хвоста входил – вечно ворчливый гоблин Бирт, отвечавший за техническое обеспечение крылоплана и помощник механикуса – задиристый и вспыльчивый Дик-Ди. Светловолосый юноша примерно моего возраста был худым как жердь, и все свои претензии любил выражать кривлянием, словно лицедей с площади Новых открытий. И,безусловно, яне мог не упомянуть владелицу машинерии. Главной персонойнашей компании – по крайне мере лично для меня, – стала мисс Тисабель, та прекрасная девушка, что управляла изящным крылопланом «Жужелица». Правда обращение «мисс» она отвергла сразу и немного подумав, добавила, что полное ее имя звучит слишком громоздко и попросила сократить его до привычного Тиса, а еще лучше Ти. Я не возражал. Да и как можно было отказать такой красотке.
– Эй, новичок, хватит мечтать. Подай лучше ключ две-четверти, – окликнул меня Дик.
Покопавшись в объёмистом ящике, я извлек искомый инструмент и протянул его светловолосому. Тот что-то недовольно крякнул, но возмущаться не стал и, забравшись под крылоплан, принялся за работу, дав мне возможность немного передохнуть.
Обойдя машинерию, я облокотился на фюзеляж и принялся наблюдать за тем, как наши соседи по ангару грузят тяжелые мешки в отсеки. Словно муравьи-труженики, темнолицые гоблины взваливали на себя непомерные тюки и короткими шажками двигались в сторону пузатого крылоплана.
– Работяги, – задумчиво произнес я, пытаясь навскидку оценить количество груза.
– Контрабандисты, – лаконично заключил возникший возле меня Бирт.
– Это шутка? – уточнил я, боясь услышать совсем другой ответ.
Гоблин хихикнул:
– Ну конечно шутка. Тут все так шутят. Отвезут что-нибудь запрещенное к южанам, и от них чего-нибудь назад этакое заберут. А если патруль прижучит, так они пожмут плечами и, конечно же, скажут, что торгуют лиектским табаком, а кто такие контрабандисты, они вообще не знают.
Уставившись на Бирта круглыми, будто плошка глазами, я осторожно поинтересовался:
– Хочешь сказать, здесь все