вкрадчиво произнес:
– Мой бывший учитель… он был виртуозом, и всегда мечтал создать что-то необыкновенное. Такое, чем смог бы пользоваться каждый из нас.
– Он хороший механикус? – спросил гном.
– Думаю, что да, – кивнул я. – Иначе он никогда не создал бы целых семь изобретений и каждое из них такое неповторимое, что даже бывалые эксперты диву давались, увидев столь сложную машинерию.
Белый Хвост, понимающе кивнул.
– В чем жетут несправедливость?
– Понимаете, он никак не мог испытать свои творение. Вроде бы все хорошо, но как только доходило до экспертов, обязательно случалась какая-то заковырка. – Мой голос приобрел нотки обреченности, словно страшная закономерность преследовала не только виртуоза, но и меня самого. – И сколько мы не бились- у нас ничего не получалось. Столько лет и все без толку! Сущая несправедливость…
– Согласен, – откликнулся гном. – Только это ведь не конец истории, не так ли?
Я не стал отнекиваться и рассказал о том, как последнее творение мистера Босвела стало причиной моих несчастий и насколько легко виртуоз расстался со своим учеником.
Закончив повествование, я ощутил вставший в горле ком, и если бы мне пришлось рассказать еще какую-нибудь историю из своей, полной не справедливости жизни, я наверняка бы разрыдался прямо на глазах наставника.
Гном долго молчал, попивая душистый отвар, а когда чаша опустела, подмигнул мне и словно заговорщик, оглянувшись по сторонам, сказал:
– Поздравляю, Сти. С сегодняшнего дня, ты можешь именовать себя лиходеем.
Я хотел вспылить, вступив в жаркий спор, но под воздействием отвара, укротившего мою прыть, я лишь нахмурил брови и вопросительно уставился на механикуса. Тот в свою очередь, не спешил с объяснениями, видимо желая услышать от меня хотя бы один вопрос. Но вместо этого я твердо заявил.
– Я никогда не нарушу закон. Условия «Пароменика» должны соблюдаться неукоснительно, иначе любой механизм придет в негодность! – повторил я заученную в приюте первую фазу создания. – Пускай это делают другие, но только не я!
– На твоем месте я не стал бы делать столь скоропалительные выводы.
– А разве есть другой выход? – удивился я. – Закон и придуман для того, чтобы его соблюдали. Иначе не будет никакого созидания, а сплошной хаос.
Задумчиво почесав бороду своим механическим имплантатом, гном что прикинул, а затем, резко вскочив с места, подхватил меня под руку и потащил к крылоплану.
– Дик, готовь «Пташку» к полету…
Я успел заметить недовольное выражение гоблинской морды – скорее всего он уже точил на меня зуб, обвиняя во всех смертных грехах.
В отличии от серокожего, вечно брюзжащий Дик мгновенно отреагировал на приказ механикуса. Оказавшись в противоположной части ангара, он воспользовался тягачом – специальной повозкой способной с легкостью перемещать многофунтовые громадины и выкатил на взлетную полосу нечто большое, плотно стянутое защитный чехлом.
– Что