прикрыв лицо, и трижды топает ногой по трибуне, словно это поможет ему снова ровно дышать. Когда он наконец снова смотрит на нас, глаза у него прищурены и слезятся.
– Держишься изо всех сил, как будто весь жир из нее хочешь выжать…
Он сгибается пополам и раскачивается вправо-влево. Мы с Камом переглядываемся. Вот ведь урод тупой.
Сет садится прямо, трясясь от смеха.
– И кто…
(Эти последние слова выговорить труднее всего.)
– Продержится дольше всех…
(Он едва дышит.)
– Тот и выигрывает.
– Что выигрывает? – спрашиваю я.
– Игру.
– Да, но что выигрывает-то?
– Игру, брат. Игру выигрывает.
– А приз-то там есть?
– Что значит – приз?
По правде сказать, Сет довольно туповат. Я вздыхаю, словно несу на себе все мировое бремя, как будто я какой-то там Атлас.
– Когда едешь на ярмарку и стреляешь в тире, тебе дают, не знаю, плюшевого мишку или что-то вроде того.
– Когда мне было восемь лет. – Сет косится на Кама.
Я запускаю руки в свою львиную гриву, нещадно взлохмачивая ее. Говорю медленно, очень медленно, как отец общается с иностранцами.
– Значит, когда ты в восемь лет пошел в тир, тебе дали что-то за выигрыш.
Кам делает глоток из фляжки, которую всегда носит с собой, но нам не предлагает.
– Если он вообще что-то выиграл, – фыркает он.
Сет смотрит на меня, но протягивает руку и хлопает Кама по макушке. Глазомер у него хороший, скажу я вам. Прищурившись, он снова обращается ко мне:
– Так ты вообще о чем?
– Что ты получаешь, если выигрываешь родео?
– Ты выигрываешь. – Он поднимает руки, как бы спрашивая «чего же еще?».
Это может продолжаться часами, но Кам произносит:
– Напрасный труд, Масс. Плюнь ты на это.
Теперь я смотрю на Кама.
– А ты слышал о «Родео на толстухе»?
Он встает, делает еще один глоток из фляжки, и на секунду кажется, что сейчас предложит хлебнуть и мне. Потом завинчивает пробку и прячет флягу в карман.
– Теперь услышал.
Неожиданно он спрыгивает с трибуны на землю и трусцой бежит к какой-то девчонке, у которой, похоже, под блузкой целая автопокрышка. Я ее не узнаю, как, конечно же, никого не узнаю. Без автопокрышки она могла бы оказаться моей матерью, вот так.
Главная примета Сета не в том, что он единственный темнокожий парень в школе с прической ирокез. Его основная примета – идиотский смех. Он всегда смеется, потому что он идиот, и этот смех я различу всегда и везде. А примета Кама – очень светлые волосы, делающие его похожим на альбиноса. Он единственный из моих знакомых с таким цветом волос.
Я понятия не имею, кто эта девушка с автопокрышкой под блузкой, и все время, пока смотрю, мне кажется, что Кам на самом деле ни на что подобное не решится. Он просто пытается заставить нас поверить, что способен на такое.
И вот он это делает. Кам обворачивается вокруг девушки, как целлофан,