дом. Золотая по зеленому с твердым знаком надпись «Дортуар пепиньерок»[48] заставляет вспомнить, что в нынешней Военной академии был когда-то Воспитательный дом (учрежденный в 1760-х годах в качестве приюта для незаконнорожденных и сирот), позже пансион благородных девиц. Уже в советское время здесь – знаменитый Дворец Труда с множеством контор, редакцией газет и журналов. Одно время там находилась редакция «Гудка», где работал Булгаков вместе с блестящей плеядой сотрудников «Четвертой полосы» – В. Катаевым, Ю. Олешей, И. Ильфом, Е. Петровым. Последние обессмертили это здание в романе «Двенадцать стульев».
Итак, «…Коротков вихрем сбежал с лестницы… и выбежал на улицу. Короткову повезло. Трамвай в ту же минуту поравнялся с „Альпийской розой“. Удачно прыгнув, Коротков понесся вперед… Минут пять Короткова молотило и мяло на площадке, наконец, у серого здания Центроснаба… Коротков на ходу вырвался из трамвая… поспешил в вестибюль»[49]. По Пушечной улице ходил тогда трамвай только одного маршрута № 27 (позже – № 15), шедший далее через Лубянку и Варварку в Китайский проезд.
Еще одно обстоятельство приводит Короткова в поисках некоего «Бюро претензий» в девятиэтажное (называемое также и десятиэтажным) зеленое здание. Туда он стремится из Спимата на трамвае и доезжает довольно быстро, и тоже за пять минут. Приключения в этом здании сходны с поисками переехавшего Лито в «Записках на манжетах». «Бюро претензий» находится на 8-м этаже, в 9-м коридоре, 41-й квартире, комнате 302. (Как не вспомнить тут знаменитый номер 302-бис из «Мастера и Маргариты»!) Вполне возможно, что это тот же дом на Сретенском бульваре, 6, расположенный сравнительно близко от Пушечной улицы, с приметами первого московского девятиэтажного небоскреба в Большом Гнездниковском переулке, 10.
Об этом доме следует поговорить особо. Построенный в 1913-м по проекту архитектора Э. К. Нирнзее (он был его первым владельцем, и поэтому дом получил это имя), он занимает все пространство переулка. Его фасад облицован серо-зеленым глазурованным кирпичом с плиткой, украшен длинными эркерами. Москвичи назвали этот дом домом дешевых квартир для холостяков: разветвленная сеть продолжительных коридоров, с дверями по сторонам, многочисленные лестницы, новинки тех лет – три вместительных лифта. На крыше этого дома размещался ресторан с видовой площадкой. Он так и назывался – «Крыша». Здесь были кинематограф, бильярдные, зимний каток, кабаре.
О литературной, театральной истории дома Нирнзее рассказано в статье В. Бессонова «А внизу шумела Москва…»[50]. Этот московский адрес связан с именем Горького и Маяковского, В. Катаева, И. Ильфа, Е. Петрова, Ю. Трифонова. Так же и с Булгаковым.
Каким же образом? Он, пожалуй, второй после дома на Большой Садовой московский дом, так отразившийся в творчестве писателя. Помните «седоватого старика», заведующего Лито? Его прототип – писатель А. П. Готфрид жил в этом доме в комнате 527 и проводил у себя заседания подведомственного