и в морозной метели никто не может помочь: ни другая собака (он – «холостой бродячий пес»), ни «машинисточка девятого разряда», спешившая в кружевном бельишке и в «любовниковских чулках» со службы из казенного здания. Однако счастливая случайность спасет пса от верной гибели: из кооперативного магазина напротив через улицу выходит человек, и в руках у него сверток с купленной «краковской» колбасой. Собака учуивает ее через метель, выползает на запах, получает от «господина в шубе» (профессор Преображенский) кусок «краковской» и следует за ним по Пречистенке в Обухов переулок.
Откуда и каким путем? Направление движения явно от центра, от Пречистенских ворот: по пути их следования находится и Мертвый переулок, где пес поцеловал профессора в ботик и напугал какую-то даму, и здание пожарной части (оно существует до сих пор: Пречистенка, 22, угол с Чистым переулком, напротив дома 1), где пожарники играли на валторне[68].
Эти реальные ориентиры позволяют с достаточной точностью определить место завязки повести. Здание с воротами, под которыми лежал больной Шарик, легко узнаем в уже упомянутом нами бывшем доме ЦЕКУБУ (Центральный комитет улучшения быта ученых – ныне Дом ученых – Пречистенка, 16). Старинный экзотической архитектуры особняк фабрикантов Коншиных (построен в екатерининское время, но современный вид приобрел в 1910 году, архитектор А. О. Гунст) до сих пор сохранил фигурные ворота с сидящими на них львами[69], и путь Шарика прослеживается с точностью до метра. Магазин, где купил краковскую профессор, как и в повести, находился до недавнего времени напротив ворот Дома ученых, под названием «Продукты». Теперь его уже нет на Пречистенке, 9 (угол со Всеволожским переулком).
Вернемся на страницы повести: ученый и его новый друг пес Шарик подошли к подъезду в Обуховском переулке, где их (к немалому удивлению пса) уважительно встречает швейцар Федор, который еще не раз появится в профессорской квартире. А в вестибюле парадного сохранилось до сих пор много деталей интерьера, некоторые из которых воссоздают описанную Булгаковым обстановку. На первом этаже лестницы слева можно увидеть узкие ступеньки в подвал, в швейцарскую, рядом с ней легко представить себе калошную стойку, ту самую, из которой исчезли калоши после революции. При входе на верхний этаж нам нужно будет также сделать два поворота по лестнице, на нас повеет (при зимнем путешествии) теплом от радиатора батарей (пусть и новой, современной конструкции). Но вазонов с цветами, как и Преображенский, мы не увидим: остались лишь придверные выступы-основания.
Дверь в квартиру 12, как и в повести, стеклянная, с сохранившимися хрустально-гранеными фасетками толстого зеркального стекла. Кажется, позвонишь, дверь «вспыхнет неожиданным и радостным светом», откроется, и перед нами появится горничная Зина…
В самой семикомнатной квартире, как уже отмечалось, сохранилось все так же, как было и в бытность братьев Покровских, и в бытность профессора Преображенского. При известной степени воображения можно