месяцы афганской войны. Договорились вечером собраться в офицерском модуле и поговорить о прожитых годах.
На северной окраине городка располагалась отдельная вертолетная эскадрилья, где встретил своих знакомых, с которыми служил в Кундузе во время своей второй командировки в Афганистан. Обнялись, расцеловались, похлопали друг друга по плечам, приглядываясь, как изменились за прошедшее время. Времени на разговоры не было, ребята спешили на вылет. Решили, что еще будет время пообщаться и поговорить.
Поговорить и вспомнить службу в 181-м отдельном вертолетном полку, вспомнить всех оставшихся в живых и погибших времени хватило. Как в былые времена в Кундузе, Файзабаде и Меймене, на протяжении года уже на аэродроме в Шинданде вместе дежурили в поисково-спасательной службе, ввыполняя поставленные задачи по организации поиска и спасения экипажей, эвакуации раненых и погибших на бесконечных дорогах Афганистана.
Вечером на встречу однополчан, с которыми служил в Кизил-Арвате и прошел Афганистан, пришло несколько человек, с кем пришлось начинать афганскую войну. Это были уже не те наивные мальчишки, которые рвались в Афганистан оказывать интернациональную помощь афганскому народу. Это были старые вояки, тертые калачи, прошедшие суровую школу войны. О себе рассказывали не спеша, без лишних эмоций и хвальбы. Виталий Ковалев рассказал о самом «черном дне» своей жизни, когда, вылетев на задание, нанесли удар в Кандагаре по гражданскому объекту. По ошибке штурман ввел в компьютерный центр самолета ошибочные координаты. Штурман за свою ошибку ответил перед трибуналом, а на совести других участников бомбового удара остался рубец на сердце да седина в волосах.
Спросил о товарищах, кого помнил по совместной службе, Федор Акмаев… Виталий задумался, потом тихо сказал: «Погиб!» Анатолий Застрижный… «Погиб!» Юра Ланцов… «Погиб!» Спрашивать стало страшно. За что погибли ребята? За свободу и независимость афганского народа?
Сердце заныло от боли и воспоминаний. Виталий перечислял фамилии тех, кто остался в нашей памяти, но кого уже нет в живых, а у меня в голове засела одна мысль: неужели в период моей третьей командировки в Афганистан придется друзей провожать в последний путь?
Расстались за полночь. Вернувшись в свою комнату, свет включать, не стал, с закрытыми глазами знал, где в комнате стоит моя кровать.
В комнате жили втроем. Кроме меня левую кровать от входа занимал Сергей Волкоморов, с правой стороны разместился Олег Сорокопуд. Моя кровать находилась на втором ярусе. Не очень привычно забираться на второй ярус, но среди офицеров, проживающих совместно в комнате, я был младшим по годам, а в армии «дедовщину» никто не отменял, неписаные законы армейской службы надо соблюдать!
Утром проснулись рано. На завтрак идти не хотелось. Решили позавтракать дома. Приготовление завтрака возлагалось на меня.
Перед убытием в командировку знали, что жить будем втроем. Между собой распределили