Я машинально открываю третью папку.
Татьяна Кравченко, 35 лет, национальность – русская. Пьет водку и играет на балалайке. Рост 175, вес 73. Светло-русые волосы, голубые глаза. Вдова, после смерти мужа часто впадала в депрессию…числа сего года убила двух своих дочерей, 7 и 8 лет, утопив их в ванне у себя в квартире. При этом твердо уверена, что невиновна, хотя все улики указывают только на нее. Шизофрения, склонность к агрессии, частые галлюцинации. Опасна, подлежит люстрации…
«Хм, а если она и вправду невиновна? Бывали же такие случаи, например, как в том старом фильме с тюрьмой и негром-великаном… Надо будет поточней разобраться», – пронеслось у меня в голове.
И снова камера, только на этот раз пациентка бродит по ней из угла в угол, что-то бормоча себе под нос, а временами вдруг кидается на стекло, словно пытаясь разбить его. Прежде чем открыть дверь, охранник убеждается, что женщина в поле его видимости. Как только мы входим внутрь, она, пошатываясь словно пьяная, кидается к нам. Она довольно массивной комплекции, лицо напоминает австралопитека из старых книжек. Волосы (русые с рыжеватым отливом) собраны на затылке в пучок, а в глазах горит безумие.
– Татьяна, спокойно, – доктор Коррелл отступает назад, выставив перед собой ладони. – Мы не собираемся тебя казнить. Мы, наоборот, хотим выпустить тебя на волю.
– Да? – Она пятится назад, мотая головой и словно не веря в это. – А мои девочки? Кто мне их вернет?
«Тут явно клинический случай… И зачем вообще отпускать ее?… Впрочем, ученому совету видней…»
– Мои девочки! – вдруг с надрывом выкрикнула Татьяна. – Мои Сашенька и Людочка! Они мертвы, мертвы, понимаете?! Вы должны найти тех, кто сделал это, найдите их, слышите!
– Простите, – вмешался я, совсем забыв о предупреждении Коррелла, – а вы точно знаете, что это сделал кто-то другой? У вас есть доказательства?
– Что-о?! – она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. – Вы хотите сказать, что я сама это сделала? Да я никогда бы… мои девочки… – и, зарыдав, она упала на пол и принялась по нему кататься. В дверь вбежали санитары и остановились, ожидая распоряжений. Доктор Коррелл сверлил меня гневным взглядом.
– Успокойся, Татьяна, – сказал он, как только женщину усадили на кровать и вкололи ей дозу успокоительного. – Этот парень будет вместе с тобой, как только ты выйдешь отсюда.
– И поможет мне найти того, кто это сделал? – вскинув голову и глядя на меня с надеждой, спросила Татьяна.
– Обязательно помогу, – заверил я. Лицо ее расплылось в довольной улыбке, обнажившей гнилые зубы.
Как только мы вышли из палаты, док яростно накинулся на меня.
– Какого хрена ты с ней заговорил?! – вскричал он. – Я же тебя предупреждал! Теперь она от тебя не отвяжется и будет мешать эксперименту!
– Скажите, док, – осмелился я, – а вы и правда думаете, что это она совершила убийство? Ведь улики могли запросто подкинуть!
Он на это только махнул рукой и зашагал по коридору дальше. Я же задержался,