1750-х, и особенно – 1760-х годов. Сперва эти контакты зачастую сопровождались конфликтами, и – отнюдь не по вине русских, о чём в своём месте будет сказано. Но как видно из прошения Шелихова и Голикова от февраля 1788 года, к концу 1780-х годов ситуация уже изменилась настолько, что «компанионы» были готовы создавать из «островских» жителей даже воинские формирования.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона утверждает, что Шелихов вместе с Иваном Куликовым (Голиковым) получили просимые 200 тысяч рублей из Коммерц-коллегии вместе с похвальной грамотой. В действительности же императрица двум сибирским купцам отказала, сопроводив доклад Комиссии о коммерции рядом язвительных замечаний, сделанных ею с апреля по август 1788 года. Тем не менее сам срок написания замечаний доказывает, что Екатерина приняла решение не сразу, а после длительных раздумий. В итоге она написала:
«1. Двести тысяч на двадцать лет без проценты. Подобново займа еще не бывало ниже тогда, когда Сенат раздавал деньги и заводы охочем людям… Подобной заем похожо на предложение тово, которой слона хотел выучить говорить чрез тридцатилетний срок, и, быв вопрошаем, на что такой долгой срок, сказал: либо слон умрёт, либо я, либо тот, которой мне даёт денег на учение слона.
2. Военные люди в Сибир равно нужно; сто человек тамо то, что тысечи здесь.
3. Чтоб Голиков и Шелихов одне торговали в новооткрытые места, сие прошение есть сущее монополие и исключительное торговле, противное моим правилам…», и т. д.
Впрочем, Екатерина отказала Шелихову и Голикову скорее потому, что резонно была не готова пойти на обострение тихоокеанской ситуации. Хватало проблем с Турцией, непросто было со Швецией… В Америке английские колонии восстали против метрополии, лишь в 1783 году получив независимость, и внешнеполитическая ситуация обострилась – в том числе и для России. Действовал комплекс очень разных причин, включая тайные происки Англии, которая имела достаточный опыт скрытого влияния на придворную элиту в Петербурге и на императрицу – вспомним хотя бы лейб-медика Екатерины Роджерсона…
Но главной причиной отказа были всё же «новороссийские», южные заботы императрицы. 27 марта 1788 года Екатерина писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные действия (то есть на финансирование ведущейся Русско-турецкой войны и пр. – С.К.), для которых дикие американские народы и торговля с ними оставляются собственному их жребию».
В то время действительно шла вторая екатерининская война с Турцией… И ещё впереди были взятие Очакова и Измаила, суворовские Фокшаны и победы Ушакова при Тендре и Калиакрии… Поэтому, в своё время мгновенно снарядив экспедицию Креницына – Левашова, императрица через четверть века пометила на полях доклада Комиссии о коммерции по прошению купцов Шелихова и Голикова: «Многое распространение в Тихое море не принесёт твёрдых полз. Торговать дело иное, завладеть дело другое».
Положение было неустойчиво, и Екатерина не захотела рисковать, а только отметила Шелихова и его