командиры П. Оленец и А. Агафонов обещали добиться разрешения на краткосрочный отпуск, но только на майские праздники. Конечно, в праздники люди отдыхают, в том числе и в ЗАГСах, но пользуясь тем, что в те времена можно было зарегистрировать брак и в сельском совете, а председателем совета был брат мужа Вари, старшей сестры Тани, то они и взялись провести процедуру регистрации 2 мая. Нас такой вариант вполне устраивал, и я стал ждать отпуска. Жора Монченко тоже уговорил командиров отпустить его на праздники к семье в Брянск, куда мы благополучно и прибыли утром 1 мая.
В Карачеве, куда я добрался каким-то транспортом, после импровизированного парада на площади было много весёлого, праздничного, с флажками, гуляющего люда. Погода была солнечной, тёплой, на деревьях уже начали распускаться почки, что создавало действительно праздничное настроение. Правда, мне предстояло одолеть ещё пятнадцать километров до Жиркино, но рассчитывать в праздничный день на попутный транспорт не приходилось и поэтому – вперёд к намеченной цели, но только пешком. На душе было празднично, солнышко припекало, стало довольно жарко и я с помощью пилотки не раз утолял жажду из чистейших весенних луж вдоль дороги. Попутчиков у меня не было, и часикам к двенадцати добрался до намеченной точки маршрута и, слава богу, вовремя. Таня, прождав полдня, решила, что я не приеду – мало ли что в письме обещал, обманул, должно быть, и в расстроенных чувствах уже отпрашивалась у мамы уйти к подругам (вот что значит отсутствие каких-либо средств связи). Но, Клавдия Николаевна, будучи и хорошей матерью и в известной степени прозорливым человеком (такая молва о ней шла в их деревне) уговорила дочку никуда не ходить: «Миша к двенадцати часам будет» и оказалась права.
Вечером 2 мая мы пришли в Новгородский сельский совет (километрах в трёх от Жиркино), чтобы совершить «обряд бракосочетания». Секретарь совета свою регистрационную книгу заполнила быстро, мы, как и положено, расписались, Таня уже по новой фамилии – возражений никаких не было. Я заплатил 15 рублей секретарю за «разрешение начать семейную жизнь» и всё, мы муж и жена. Никаких свидетелей не было, никаких Мендельсонов не звучало, всё было обыденно просто, как в Пушкинской «Метели», с тем лишь отличием, что «из-под венца» уезжал я не сразу, да и метели не было. Начинал накрапывать мелкий тёплый дождик, что мы расценили как доброе предзнаменование и напутствие на наш дальнейший путь. Правда, была некоторая «закавыка» – в сельском совете не было бланков свидетельств о браке – все израсходовали до нас и мы, придя домой, не могли предъявить Клавдии Николаевне соответствия «де-юре» «де-факто».
Без бумажки на веру и в те годы принимали всё с трудом. Но скорее всего у нас на лицах было написано, что мы чисты и непорочны и бумажка сейчас роли не играет и поэтому добрая Клавдия Николаевна, доверившись нашим объяснениям, благословила нас на счастливую совместную жизнь. Свадьбу всё-таки решили справить, как полагается,