через два и это прошло, началось получение первого офицерского жалованья, отпускных билетов и командировочных предписаний. Если отпускной билет каждый волен был выписать куда угодно (в пределах страны, конечно), то с командировочным предписанием полнейшая противоположность – предлагается прибыть тогда-то и туда-то. Наш спецнабор получил указание прибыть (после отпуска) в в.ч. 32396 в городе Москве, на улицу Интернациональную. Была такая улица в Москве. Но радости пока особой не было. Конечно, хорошо бы начать службу в Москве, но все понимали, что спецнабор предназначен не для охраны Кремля, а для работы на технике где-то за Москвой и, может быть, даже очень далеко от столицы. Мы уже в то время знали, что Московский адрес мог означать объекты где угодно и далеко, далеко от Москвы. Так, например, полигон Капустин Яр в Астраханской области то же имел московскую прописку. Так что мы ехали в полнейшую неизвестность.
Но пока все раздумья о будущем оставлены «на потом». Впереди был отпуск с запланированным свадебным торжеством и в предвкушении отпускных приятностей и долгожданной встречи с молодой женой я в компании земляков убыл в Брянск.
Гомельский вокзал в те дни был оживлённым. Многие курсанты за годы учёбы обзавелись девушками и некоторые из них, по-видимому, с серьёзными намерениями. Но у части молодых лейтенантов отношение к серьёзности курсантских намерений изменилось, и плачущие девочки оставались лишь с портупеями в руках, за которые пытались удержать своих возлюбленных, и которые с невероятной скоростью расстёгивали лейтенанты, прыгая на подножку уже отходящего поезда. Что было, то было!
Отпуск и фактическое начало семейной жизни
Первый мой отпуск после выпуска меньше всего планировался как развлекательный. Предстояло провести ряд житейских мероприятий, в первую очередь, конечно, совершить поездку на родину к матери представиться в новой ипостаси и договориться о проведении свадьбы. После консультаций мы сообща решили, что это мероприятие целесообразнее провести на родине Тани по совокупности, так сказать, обстоятельств. Она после окончания учёбы с 1 августа уже работала акушеркой в Дорожовском медпункте деревни Сельцо, что километрах в двадцати от Бежицы. К моему приезду она успела обзавестись несколькими «крестниками» – все роды благодаря ей прошли благополучно. За акушеркой из ближайших деревень присылали подводу для оказания помощи роженицам – большинство женщин предпочитало рожать дома: «А на кого же оставлю хозяйство, корову надо доить каждый день, свинья опоросилась, за детьми некому смотреть и т.п.», хотя в медпункте были созданы вполне приличные условия для деторождения. Медпункт был чистенький, светленький, обсажен деревьями и ягодными кустарниками, правда, небольших размеров. Таня жила в отдельной комнатке тут же. Но надо было прощаться с работой, хотя в сельском совете, а затем и в райздравотделе были очень расстроены увольнением хорошей акушерки. Но отказать,