в стоящую ракетку и отскакивал на чужую площадку. Казалось, он читал мысли своих противников. Этот теннисный выпендрёж забавлял зрителей, но вызывал раздражение на противоположной стороне стола. И чем больше его противники злились, тем хуже играли. Один из них, после его очередного фокуса, не выдержал и запустил в него ракеткой, от которой тот с улыбкой увернулся. Но до драки дело не дошло; экс-чемпион плюнул и ушел.
Однажды, когда мы гоняли мяч в спортзале подшефной школы, к нам обратился учитель физкультуры с просьбой снять спортивный канат. Канат висел на крюке, прикрепленном к потолку на высоте около шести метров. Пока мы обсуждали, как это сделать, искали лестницу или какие-то подставки, он взобрался по канату к потолку, одной рукой уцепился за крюк, другой снял с него канат и отбросил в сторону, а сам спрыгнул вниз. Это было эффектно.
Он вообще любил сыграть на публику. Бывало, входил в какую-нибудь малознакомую компанию со своей ослепительной улыбкой: «Все назад! Тайная полиция нравов. Прошу приготовиться к проверке нравственности. Если нравственность будет плохая, трамвай дальше не пойдет!». Какие-нибудь бойкие девицы тут же начинали ему подыгрывать: «Ой, как интересно! А вы будете проверять лично? А это не больно? А не щекотно? Я щекотки боюсь. А я нет, я согласна. А в каком вы звании? У вас там все такие симпатичные офицеры?» и так далее. Тут уж он был на коне. Начиналась вольная, точнее говоря, фривольная импровизация. Он обладал острым чувством юмора, а когда был в ударе, выдавал настоящие концертные номера. Однажды я не выдержал:
– И откуда в тебе эта развязность? На грани с хамством…
– Но, заметь, не переходящая эту грань.
– Но ведь здесь незнакомые люди…
– Ну и что? Кого тут бояться? Разве среди них есть академики? Или министры? А хоть бы и так. Любой, самый страшный начальник когда-то был сопливым мальчиком с грязной попкой, и прекрасно это знает. А если забыл, так я ему напомню. Пойми, студент, все люди одинаковы. И всем им, как заметил товарищ Бендер, нравится простая, здоровая наглость.
– Сомнительно.
– А ты появляешься на публике, как герой байроновского типа, погруженный в сплин. Твой мрачный облик отпугивает жизнерадостных барышень, и они ищут утешения на моей широкой груди. К сожалению, все они на ней не умещаются, и я рассчитываю, что ты возьмешь хотя бы часть этой нагрузки на себя. Будь проще, и люди так же потянутся к тебе. Всей душой и, что немаловажно, телом.
Следует заметить, что среди обитателей общежития были и другие нетривиальные личности:
– А помнишь, ты говорил о народном писателе?
– Да, есть у нас такой. Гордость общаги. Пишет под псевдонимом Н. Рубинов. Сейчас по комнатам ходит его роман – «Мальчишки». В отрывках. Точнее говоря, в обрывках – он его раздербанил на куски и за бутылку дает почитать всем желающим.
– А ты