и ничего не заподозрил. В дом я его не приведу – это опасно. Лучше выбрать нейтральное и уединенное место – тот самый бар, к примеру. Это заставит его нервничать, – она продолжала говорить, а Марк смотрел на неё и поражался, как она может рассуждать столь хладнокровно в такой ситуации, – Надо вынудить его выйти черным ходом, не вызывая лишних подозрений раньше времени, – потом Мей скосила взгляд в его сторону, ткнув пальцем ему в грудь, – Ты выйдешь за нами незаметно. Спрячешься, и будешь записывать всё на телефон. Потом отдашь запись в полицию, – убежденно завершила она.
– Я не оставлю тебя наедине с этим типом, – Марк перехватил её взгляд.
Что он чувствует к ней? Только ли видит в девочке повторение своей истории или нечто большее? Он устал, правда, очень устал страдать, устал от боли и одиночества. Каждому человеку необходим тот, кого будешь любить, и кто будет любить тебя. Она ли поможет ему исцелить разбитое сердце – такая же раненая, как и он сам?
– Так надо, Марк. Ты обещал мне помочь, – девушка поднялась с места, положив ладони ему на плечи, не побоявшись смотреть ему прямо в глаза, – Это – дело чести, понимаешь? А для японца честь – не пустой звук. Он не имеет права свободно жить и распоряжаться деньгами, которые стоили жизни моей семье. Я должна отдать последнюю дань им и применить всё то, чему они учили меня.
– Это опасно, понимаешь? – парень встряхнул её за плечи.
– Я знаю, – упрямо повторила она, – Но я должна это сделать – с твоей помощью или без неё, – она провела рукой по его плечу, разглаживая рукав рубашки, – Скажи мне, Марк, кто я? Я человек или монстр? – дойдя до кисти, она крепко сжала её, поджав губы и всхлипнув.
Он подал ей упаковку салфеток и нажал кнопку механизма, закрывающего жалюзи на окнах:
– Закрой дверь. Я тебе кое-что покажу, – Мей протерла лицо протянутой им влажной салфеткой и выполнила то, о чем он просил, а Марк с трудом поднялся, опираясь о спинку дивана, спина ещё саднила, от чего девушка снова испытала острое чувство вины, – Я – ракшас, управляю воздушными потоками, – Марк принял Облик и стоял уже перед ней с мертвенно-серой кожей, в рваных лохмотьях вместо его повседневной одежды, с длинными всклокоченными волосами.
– И вот ты, что – думал меня этим напугать? – Майя стояла и смотрела на него, уперев руки в бока, – Я уже видела тебя таким. Помнишь, когда я была сама не своя – там, у бара, ты ведь тогда тоже обратился? Я была не в себе, но я помню это.
– Смелая ты, – Марк вновь вернул своё обличие, – Теперь ты видишь, что я такой же, как и ты.
– Я не смелая, просто меня интересует всё, что связано с тобой, – усмехнулась она и спросила, – А вы все такие?
– Нет, каждый из нас неповторим в своем роде, – парень потрепал её челку, – Как и ты. Сила, что живет в нас, зависит от наших переживаний и проявляется в момент наивысшего эмоционального напряжения.
– Ты так думаешь? Знаешь, мне с трудом во всё это верится, – она пожала плечами, забавно передернув носом, – Но, если это сближает нас, то я готова принять это.
– Я