Во всяком случае, о них никто не слышал последние Трах-тарарах лет. Речь шла о генетической информации, сохранённой в роде людском. Все, впрочем, семьи людей Хорс относились к непростым, чтобы это не означало. Я, например, не понимаю, что это означает.
Они никогда не служили в армии, хотя, говорят, у них есть так называемая закрытая гвардия, вроде как для охраны научных объектов. Призрачная научная империя Хорсов была унаследована вывезенным с Э… номер седьмой и ставшим избранным народом. Ну, да это так… разговоры. Таких разговоров серьёзные нибирийцы и люди не ведут, над такими посмеиваются, поминая теорию заговора, как символ обывательского сознания.
Билл, хотя его умолял отец, в армию не пошёл. Весь срок он топил котлы в какой-то прачечной, но заодно негласно приобрёл некую военную специальность. Ну, может, он и привирал для таинственности или даже врал вовсю, чтобы утешить отца. Билл на отцовские попрёки всякий раз отвечал, что, зато он чист – как чистокровная нибирийская девица.
Чаятельно, Ас знал, правда это или нет. В смысле, речь не о девице. Но у него разве дознаешься? В своё время он, по слухам, служил в том заведении, при котором числилась прачечная, но ушёл оттуда. Кажется, был какой-то скандал, а может, и нет.
Мимо прошёл тот, кто опознал Билла, с неуловимым лицом и голосом. Замедлился, прислушиваясь и отвернувшись. Билл успел его разглядеть. От паркета под ногами было впечатление, что его натирают дважды в день. И от этого лица тоже. Причём, трут, как следует, и в отличие от паркета – наждаком.
– Здесь чего не хватает. – Сказал Билл, налюбовавшись и паркетом и лицом, и подходя к Асу. – Мама бы так сказала.
Оглядываясь, он снова пустил было в ход свои нахваленные руки, но вовремя опомнился. Ас холодно ответил:
– Разве? Но здесь же всё так и блестит, – он повёл плечом, и тень его прошлась по стенам и гостям.
– Огня здесь нет.
– Какого тебе надобно огня?
Билл исподлобья взглянул.
– Внутреннего… который проступает наружу, и его не утаишь.
– Любовных дел, что ли? – Твёрдым голосом молвил Ас.
Билл засмущался.
– Тш.
– В смысле есть ли свеча, об которую ты бы не погрел свои…
Билл взглянул на свои многозначительные толстые пальцы.
– Тебе должно быть стыдно, бастард. – Строго сказал он.
– Вот незадача-то, – не шевелясь, ответил тот, – мне не стыдно. Вестимо, оттого, что я отдал долг Родине, погрев её.
– А я-то – как отдал. Сколько френчей с окровавленными нарукавниками были отпарены, благодаря моим выразительным рукам, почерневшим от угля.
Заметив сбоку сутолоку, Ас отвлёкся. Билл, избавившись от критикана, принялся пугать какую-то даму, показывая ей часы Аса.
– Нет, ты подойди… Подойдите, сир Александр. Пожалуйста.
Ас, слегка двинув какими-то мышцами лица, которых у обыкновенных мужчин нету даже при ежедневном посещении зала с тяжестями, позволил