возвращал осознанности её главную роль.
Мешки на арене вскрывались и лопались как мыльные пузыри, один за одним – они наполняли этот чудесный мир новыми красками, новыми запахами и новыми ощущениями. Процесс был запущен. И, конечно же, может и не скоро, но совершенно неизбежно, когда-нибудь он подойдет к концу.
И конец этого длительного и необходимого процесса будет означать только одно – возвращение хозяину его сознания. Со всеми его чувствами и предчувствиями, со всеми предрассудками, со всеми действиями и поступками – с его собственной, хозяйской реальностью и её собственным, уникальным и неповторимым искривлением.
С её выгибанием в сторону бесконечности, с её округлыми нулевыми боками.
Иначе, зачем эти мешки на полу? Зачем эта пыль?
Возможно, симбиоз их содержимого и формировал то самое, что человечество называет индивидуальностью. Формировал ту самую единичность и неповторимость, являющуюся всего лишь частью ещё более массивной единицы – частью единицы всеобщей, неохватной для усечённой человеческой индивидуальности.
Агафья Тихоновна продолжала смеяться, почти забывшись, она на мгновение погрузилась в хорошее настроение с головой и, видимо, решив его поддержать и даже улучшить – для того чтобы подняться ещё выше, стать ещё чище, ещё звонче, ещё быстрее – она зачем-то достала из-за своей спины, прямо из пустоты, веник с совком и уже почти приступила к уборке, когда Артак остановил её едва уловимым движением своего хвоста.
Акула в недоумении остановилась и показывая на валяющиеся везде пустые, открытые мешки, произнесла:
– Я думала подмести пыль на зеркале и убрать мешковину…
– Не надо, – дракон отрицательно покачал головой, – не надо…
– Но почему? Ведь будет чище и светлее, не так ли?
– Это не мешковина, – Артак приподнял когтистую лапу, – точнее, это не простая мешковина. Это слепые пятна. Как на сетчатке человеческого глаза. И, мне кажется, что будет правильно оставить всё как есть чтобы дать владельцу этого мира возможность видеть то, что он хочет видеть, и закрывать глаза на то, что его раздражает, нервирует, злит.
– Как это?
– Двигая эти мешки по зеркальному полу он сможет сознательно закрывать какие-то участки своего восприятия, тем самым…
– Проявлять свои чувства избирательно? – Агафья Тихоновна подхватила, как всегда, опережая мысли.
– Ну можно сказать и так, – Артак снисходительно улыбнулся, – можно и так. Я бы добавил только одно. Используя эту мешковину, он сможет формировать свою собственную реальность, закрыв части реальности истинной.
– Но тогда его реальность не будет истинной?
– Нет ничего хуже внезапно открывшейся истины, особенно, когда ты в своих мыслях и ощущениях всё ещё ограничен контурами человеческого тела. Поэтому, давайте оставим ему эту возможность выбирать. Всё-таки, ничто и никто не в силах помешать человеку, твердо решившему покончить с иллюзиями и окунуться в реальный мир.